Договор дороже денег

Фото: Global Look Press/Nikolay Gyngazov

Россия добровольно продлила до конца текущего года действие решения о сокращении добычи нефти на 500 тыс. барр/сут. Это явилось превентивной реакцией на развитие ситуации на мировом рынке. В итоге, по прогнозам вице-премьера Правительства РФ Александра Новака, добыча нефти (с газовым конденсатом) в России по итогам 2023 года составит 515 млн т, что на 20 млн т меньше, чем годом ранее (535 млн т).

О добровольном снижении производства (в тех же объемах и на тот же срок) объявила и Саудовская Аравия. В свою очередь, Объединенные Арабские Эмираты с мая по декабрь будут добывать меньше на 144 тыс., Ирак – на 211 тыс., Кувейт – на 128 тыс., Алжир – на 48 тыс., Оман – на 40 тыс. В список стран, желающих нормализовать ситуацию на мировом рынке углеводородов, вошел и Казахстан, заявивший о том, что он уменьшит добычу на 78 тыс. барр/сут. Суммарное сокращение составит порядка 1,6 млн барр/сут.

Главное – не сокращение, а договор

Стратегия России и ОПЕК+ по сокращению добычи, конечно, повлияет на мировой рынок углеводородов. Так как отсутствует возможность заместить эти объемы за счет других источников, закономерно возникнет дефицит нефти, что приведет к повышению цены на нее.

Конечно, возникает вопрос: достаточно ли сокращения добычи на 1,6 млн барр/сут для полной балансировки рынка? Но, по моему мнению, дело здесь не столько в конкретных объемах, сколько в самом факте. Крайне важно, что ведущие страны – производители нефти смогли договориться и прийти к единому мнению. В этой ситуации не принципиально, на сколько будет урезана добыча – на 100 тыс., 500 тыс. или на несколько миллионов баррелей в сутки. Это в любом случае очень мощный сигнал для рынка.

Напомним, в 2017 году цены на нефть также начали падать, и именно тогда возникла идея коллективного сокращения добычи для поддержания котировок. В итоге никто реально добычу не снизил, однако заявления о возможном сокращении привели к тому, что цена не только восстановилась, но и пошла вверх.

Сегодня невозможно предсказать, будет ли сокращение реальным или заявления о нем останутся в вербальной плоскости. Если спрос на нефть останется на прежнем уровне, то обещанного снижения производства может и не быть. Если же спрос начнет заметно стагнировать, то сокращение будет реализовано. И причем без оглядки на ранее анонсированные цифры – оно может оказаться и более существенным. Безусловно, заранее точно просчитать необходимый объем сокращения невозможно, поэтому сначала озвучивается та или иная цифра, затем исследуется реакция рынка на подобные заявления и производится корректировка параметров.

 Цена адекватна

При этом надо признать, что сегодняшняя цена на углеводороды для России вполне адекватная. Как заявил А. Новак, дисконт российской смеси Urals по отношению к маркерному сорту Brent в портах Балтики сейчас составляет $26–27 за баррель, что является минимальным значением за последний год. И надо понимать, что доходы компаний и бюджета страны зависят в большей степени именно от котировок сырья на мировом рынке, чем от объемов поставок.

Благоприятным фактором является и то, что многие страны сегодня активно запасают нефть впрок. Причем определить масштабы таких "покупок про запас" достаточно сложно, так как для хранения нефти используются не только "официально заявленные" государственные и коммерческие хранилища, но и, к примеру, танкеры и любые другие свободные резервуары.

Был период, когда владельцы таких резервных запасов стали самыми главными игроками на мировом рынке, поскольку они могли регулировать его, выбрасывая дополнительные объемы сырья. Сейчас их роль снизилась, поскольку повышение цены фрахта танкеров делает более выгодным их использование именно в качестве транспортного средства, а не хранилища. Однако накопленные запасы по-прежнему остаются важным фактором мирового рынка.

Рынком правит стабильность

Резюмируя, можно сказать, что сегодня мировой рынок углеводородов находится в квазиравновесном состоянии, которое, по сути, длится уже примерно пять лет. Казалось бы, за этот период мы пережили и пандемию коронавируса, и резкое обострение геополитической обстановки, но все равно по большому счету главной характеристикой нефтяного рынка остается стабильность. Конечно, происходят кратковременные колебания, присутствуют недельные и месячные пики и спады, но в целом на долгосрочном периоде конъюнктура выглядит как более-менее ровная кривая. И на данный момент не наблюдается каких-либо чрезвычайных ситуаций, способных существенно нарушить баланс.

Хотя, безусловно, локальные флуктуации будут продолжаться. В частности, многое будет зависеть от хода предвыборной кампании и результатов президентских выборов в Соединенных Штатах, а также от развития ситуации вокруг Украины. И здесь опять-таки важны не какие-либо объемные изменения баланса спроса и предложения, а именно психологические моменты, способные повлиять на настроения рынка.

Дуть на воду

Для России сегодня важно, обжегшись на молоке, научиться осторожно обращаться с водой. Мы много лет заявляли о том, что наши углеводороды являются определяющим фактором глобального рынка, важным не только для Европы, но и для мира. И при этом считали, что Европа не сможет прожить без наших нефти и газа. Оказалось, что это не совсем так. Сейчас мы переориентируем наши потоки углеводородного сырья, в первую очередь в Китай и Индию. Но и на восточном направлении надо всегда быть готовыми к любым изменениям геополитической обстановки, к тому, что те или иные партнеры по различным причинам могут отказаться от приобретения нашего сырья. Поэтому нужно заранее просчитать, что делать в подобной кризисной ситуации.

И, самое главное, необходимо развивать внутренний рынок энергоресурсов. По большому счету, углеводородное сырье используется в нашей стране недостаточно. В частности, существуют огромные перспективы для наращивания потребления со стороны нефтехимии. Расширение нефтегазохимических производств позволило бы и обеспечить высокую добавленную стоимость продукции, и повысить доходы государства, и создать новые рабочие места, и, наконец, сохранить важнейшую для страны нефтяную отрасль.