Способ решения неразрешимой задачи

Фото: Федеральное агентство новостей

С 5 февраля начинает действовать так называемый потолок цен на российские нефтепродукты. Напомним: ранее, с 5 декабря прошлого года, вступил в силу и аналогичный потолок на нефть из РФ. Иными словами, установлена максимальная цена, по которой Запад "позволяет" России экспортировать свое "черное золото". Но что находится за фасадом, в чем глубинная суть и долгосрочные последствия применения этого механизма? Попробуем разобраться.

Бессильный механизм

С первого взгляда видно, что потолок цен – не такой уж сильный инструмент.

Во-первых, в рамках рыночной экономики любые ценовые ограничения – кроме тех, которые держатся на соотношении спроса и предложения и вырабатываются самим рынком, – неэффективны и практически не работают. Есть, правда, одно исключение – монополия или монопсония. Да, если участник рынка со стороны предложения или спроса – единственный, то он может диктовать цену. Но в том-то и дело, что никакой монопсонии на рынке углеводородов у стран Запада (ЕС, НАТО, G7) нет. Китай, Индия, Пакистан и другие страны АТР потребляют энергоносителей не меньше, чем государства G7. Более того, страны с развивающейся экономикой для обеспечения устойчивого роста готовы приобретать сырье впрок, то есть покупать больше, чем им нужно сегодня, чтобы обеспечить растущее потребление завтра.

Конечно, разворот российского нефтяного экспорта на Восток потребует расширения инфраструктуры, а значит, немалых затрат. Но в любом случае диверсификация поставок была неизбежна. То есть это не просто затраты, это необходимые инвестиции, которые в любом случае пришлось бы осуществлять.

Таким образом, Запад не способен диктовать свои цены энергетическому рынку, а Россия в перспективе, по мере развития инфраструктуры, сможет продавать свой товар по рыночным котировкам. И никакого потолка цен, существенно отличного от рыночной цены, нет и быть не может.

Но если это так, то зачем нужен такой мало что ограничивающий потолок? Тем более что его установление потребовало немалых усилий, а поддержание потребует еще больших. Можно, конечно, все свести к некомпетентности западных лидеров. Но я бы не стал переоценивать данный фактор, тем более что западным миром управляют не только политические лидеры, но и куда более эффективные институты и специалисты-профессионалы. Но тогда почему это происходит? Тому есть ряд взаимосвязанных причин.

Во-первых, объект воздействия – энергоносители – это очень специфический предмет. Его специфика – в его важности. Разбалансировка энергетического рынка – это приговор мировой экономике. И поэтому, когда дело касается нефти, которая до сих пор остается кровью мировой экономики, санкции вводят осторожно и постепенно.

Во-вторых, применение максимально жестких мер (полный и безоговорочный отказ от российских энергоносителей) дало бы результат, противоположный тому, который нужен Западу. Да, Россия потеряла бы западные рынки и вынуждена была бы сократить объем экспорта. Но потери были бы временные – восточные страны с радостью приобрели бы объемы нефти и газа, не купленные западными державами. Кроме того, временное снижение масштабов экспорта привело бы к долгосрочному росту цены. А это, в свою очередь, позволило бы России компенсировать потери от сокращения объемов экспорта. К тому же для Запада повышение цен на энергоносители – это вызов и большая проблема.

Сервисная ловушка

Таким образом, прямые санкции приносят вред самому Западу, а не России. Именно для разрешения этой проблемы и был создан механизм потолка цен. Он должен решить, казалось бы, нерешаемую задачу: сократить доходы российского бюджета (и, соответственно, способность страны поддерживать свою обороноспособность), но не спровоцировать при этом взлет мировых цен на нефть из-за исчезновения с рынка одного из крупнейших экспортеров.

Суть механизма такова: если компания, зарегистрированная в ЕС или в любой стране G7 (в том числе в Великобритании, США и Японии), захочет оказать транспортные, брокерские, финансовые или технические услуги, связанные с перевозкой российской нефти, то сделать это она сможет только в случае, если цена продаваемого сырья будет не выше $60 за баррель. Аналогичный механизм будет действовать и в отношении нефтепродуктов.

Потолок цен действительно не эффективен, если рассматривать его как картельную меру (сговор покупателей). Ибо, как уже отмечалось, всех импортеров вовлечь в это антироссийское соглашение не удалось, а рыночные механизмы дадут прямо противоположный эффект. Но в том-то и дело, что это картель не покупателей, а поставщиков услуг. G7 позволит компаниям из своей юрисдикции оказывать услуги, сопутствующие поставкам российской нефти, только если она продается ниже установленной цены. Запад не имеет монопсонии на энергетическом рынке, зато благодаря достижениям постиндустриального общества он обладает фактической монополией на сервисном рынке. Напомним, что около 95% глобальных морских перевозок застраховано через международную группу P&I Clubs, базирующуюся в Лондоне. А по современным правилам без страхования и иных сервисных процедур ни одна сделка не может быть заключена и тем более фактически осуществлена.

Таким образом, под видом определения цены (введения потолка) происходит установление контроля над рынком через сервисные инструменты.

В этом случае не важно, кому Россия будет продавать энергоносители, – реализовать их по цене выше потолка ей будет очень и очень трудно. Причем авторы проекта уверены, что поскольку прямого запрета на импорт российских энергоносителей не предусмотрено, то Россия, нуждающаяся в финансовых средствах, не сократит объем экспорта. А значит, и мировые цены на нефть существенно не вырастут. Таким образом, неразрешимая задача будет решена: Россия окажется ограничена в доходах, а Запад не пострадает.

Но так ли это? Попробуем разобраться.

Краткосрочный негатив и долгосрочный позитив

Очевидно, что потолок цен все же ударит по России. Стоимость фрахта танкеров, отправляющихся из черноморских портов, уже выросла на 28% при следовании в Европу и на 5% – в Сингапур. Несмотря на короткое транспортное плечо, на 25–27% повысились ставки фрахта танкеров, загружаемых в российском дальневосточном порту Козьмино и направляющихся в Китай.

Но этот удар не будет ни долгим, ни разрушительным. Не стоит ждать коллапса российской экономики из-за сокращения нефтяных доходов. Вероятнее всего, в 2023 году этот спад будет сопоставим с тем, который наблюдался в ковидном 2020 году, и вряд ли принципиально изменит ситуацию. И на то имеются свои серьезные основания.

Прежде всего, переориентация на восточные рынки будет продолжаться. Так, Индия уже заявила, что продолжит покупать российскую нефть и планирует использовать для обеспечения поставок компании незападного происхождения. Китай и Турция пока четко свою позицию не обозначили. Но турецкий импорт энергоносителей из России за последний год существенно вырос, и можно предполагать, что Турция станет важнейшим транзитным хабом для российских нефти и газа.

В то же время спада надо ждать не в России, а в самой Европе. Ведь новых источников импорта, способных заменить российскую нефть, у Европы мало (причем в краткосрочной перспективе их практически нет). А поскольку Россия заявила об отказе от поставок по "потолочным" ценам, избежать роста нефтяных котировок в западных странах вряд ли удастся.

Крайне важно даже не то, что поставки нефти из РФ будут продолжаться, а то, что готовится переориентация на незападные сервисные компании. Фактически это удар по основанию механизма потолка.

Важно также отметить, что введение потолка цен усилило поддержку позиции России со стороны ОПЕК. Все понимают, что в определенных ситуациях такую меру могут применить не только к РФ. Октябрьское решение ОПЕК+ о сокращении квот добычи на 2 млн барр/сут – это, скорее всего, сигнал для G7 о солидарности производителей перед лицом коллективного Запада. Иными словами, потолок, введенный "сервисным картелем", привел к усилению добывающего картеля.

Еще один фактор, позволяющий прогнозировать недолговечный и слабый эффект от ценового потолка, заключается в том, что Россия в последние месяцы активно занималась практическими вещами, а именно расширяла собственный флот. И этот процесс будет только ускоряться. В конечном счете это означает подрыв самой идеи сервисного картеля.

К каким же выводам мы приходим? В краткосрочной перспективе механизм потолка нанесет урон российской экономике, но он не будет смертельным. В среднесрочной перспективе потолок приведет к укреплению ОПЕК+ и, в конечном счете, к тому самому повышению цен, которого Запад хочет избежать. Наконец, в долгосрочной перспективе укрепление союза производителей позволит уйти от "сервисного диктата" и эффективно "бить их же оружием" потребителей в лице ведущих западных держав.