Первый экспортер малого атома

Фото: Дмитрий Шишкин/ИнфоТЭК

Во время государственного визита президента России Владимира Путина в Узбекистан 27 мая произошло событие знаковое для атомной отрасли не только двух наших стран, но и всей мировой атомной энергетики. Дирекция по строительству АЭС Узбекистана и инжиниринговое подразделение атомной корпорации России "Атомстройэкспорт" подписали обязывающий контракт о строительстве атомной станции малой мощности (АСММ) на базе шести реакторов РИТМ-200Н мощностью 55 МВт каждый в Фаришском районе Джизакской области рядом с озером Тузкан.

Шесть АСММ

Как ни удивительно, но комментариев с подробностями этого договора на сайтах Росатома пока так и не появилось, даже тех слов, которые были произнесены генеральным директором корпорации Алексеем Лихачевым на церемонии подписания. Алексей Евгеньевич был лаконичен: строительство АСММ будет начато уже летом этого года, при этом вопрос о строительстве АЭС большой мощности с повестки не снимается. "Большая АЭС" – это та, относительно которой было подписано межправительственное соглашение еще 29 декабря 2017 года. В нем, напомню, речь идет о строительстве в Узбекистане двух энергоблоков на базе реакторов ВВЭР-1200, электрическая мощность которых составляет 1200 МВт.

А вот Дирекция по строительству АЭС Узбекистана на соответствующие вопросы со стороны СМИ Узбекистана ответила, поэтому есть возможность хоть немного приподнять внезапную "завесу тайны".

"Стоимость проекта строительства атомной станции малой мощности на базе шести реакторных установок РИТМ-200Н установленной мощностью 330 МВт является конфиденциальной информацией и не подлежит разглашению. Все шесть реакторов мощностью 55 МВт каждый будут размещены на одной площадке с учетом требований норм и правил в области атомной энергии так же, как размещаются блоки атомных электростанций различных мощностей. Энергопуск первого реактора малой АЭС состоится через 60 месяцев (5 лет) после проведения первоочередных работ, которые должны начаться этим летом. Каждый следующий реактор будет вводиться в эксплуатацию через шесть месяцев. Полный запуск малой АЭС с шестью реакторами должно состояться не ранее 2032 года. в строительстве АСММ задействуют местное общепромышленное оборудование, изделия и комплектующие при соответствии характеристикам, заложенным в проектной документации. Учитывая длительный срок эксплуатации малой АЭС, есть необходимость использования местного сырья и материалов".

Текст этого комментария убедительно подтверждает: 27 мая в мировой атомной энергетике произошла настоящая сенсация.

Идеология малых АЭС

 Условную "идеологию" концепции АЭС малой мощности формулируют следующим образом: быстрее, качественнее, дешевле и более щадяще для стран-новичков и для стран без крупных объединенных энергетических систем. Быстрее и качественнее – поскольку монтаж модулей почти на все 100% происходит в заводских условиях. По той же причине и дешевле – нет нужды высаживать команды профессиональных монтажников на строительную площадку, на которой идет только крупноблочная сборка. Оптимально еще и по той причине, что первоначально можно запустить в эксплуатацию один энергоблок, а все последующие – по мере роста спроса на электроэнергию, то есть по мере развития каких-то промышленных проектов, населенных пунктов и так далее.

Теоретически все понятно, а вот ситуация с реализацией проектов АСММ на практике до апреля 2023 года описывалась очень коротко – никак.

Концепций АСММ в мире в настоящее время насчитывается более пяти десятков, но, как ни удивительно, одобренных национальными государственными операторами просто нет. Всевозможные протоколы о намерениях и соглашений по строительству атомных станций малой мощности – есть, реального строительства – как не было, так и нет.

Около десятка проектов АСММ имеют сразу несколько американских компаний, о чем они без устали хвастаются, вот только при этом скромно умалчивают, что государственный регулятор самих США лицензии на технологии АЭС малой мощности пока не выдавал.

Комиссия по ядерному регулированию, Nuclear Regulatory Commission – это действительно профессионалы отрасли, максимально жестко подходящие к оценке, прежде всего, ядерной и радиационной безопасности любого творчества своих "подопечных". Комиссию не смущают громкие названия и имена, отношение остается ровным что по отношению к проектам всевозможных стартапов, что к проектам от Westinghouse, General Electric и прочих Биллов Гейтсов.

При этом важно помнить, что процедура лицензирования любых ядерно- и радиационно-опасных объектов (ЯРОО) что в США, что в любом другом государстве имеет два этапа, две ступени: лицензия на предлагаемую технологию и лицензия на строительство объекта на конкретной площадке.

Единственный с лицензией

21 апреля 2023 года концерн "Росэнергоатом" (электроэнергетический дивизион Росатома) получил комбинированную лицензию (на технологию и на площадку размещения) Ростехнадзора на проект атомной станции малой мощности на базе реактора РИТМ-200Н в Усть-Янском районе Якутии.

Заявление Алексея Лихачева о том, что строительство АСММ в Джизаксой области начнется летом 2024 – косвенное доказательство того, что аналогичная лицензия была выдана Росатому и государственным регулятором Узбекистана.

То, что это не некий "неоправданный риск" со стороны Узбекистана, становится очевидно из комментария Дирекции по строительству АЭС: "Энергопуск первого реактора малой АЭС состоится через 60 месяцев (5 лет) после проведения первоочередных работ, которые должны начаться этим летом". Через пять лет – это лето 2029 года, а энергопуск АСММ в Якутии должен состояться в 2028 году. Следовательно, узбекские специалисты имеют возможность инспектировать ход строительных работ и производства оборудования в России на всех этапах.

То, что такие инспекции обязательно будут, сомнений не вызывает: с момента подписания межправительственного соглашения по АЭС на базе ВВЭР-1200 узбекские атомщики более десятка раз изучали работу аналогичных энергоблоков в составе Нововоронежской АЭС, Ленинградской АЭС, Белорусской АЭС и на всех подразделениях машиностроительного дивизиона Росатома.

Да, на всякий случай, поскольку какого только критиканства по проекту в Узбекистане не было. Исследовательский реактор ВВР-СМ Института ядерной физики АН Узбекской ССР введен в эксплуатацию в 1959 году и с того момента не останавливался, разве что на время модернизации, связанной с увеличением мощности с 2 до 10 МВт и с переходом на топливо, обогащенное по урану-235 всего до 20%. Так что и собственная научная ядерная школа у Узбекистана имеется, и специалисты в наличии, причем не только для будущего строительства АСММ, но и для формирования государственного регулятора.

Не стоит упускать из поля зрения и то, что малый реактор РИТМ-200Н – это наземная модификация реактора РИТМ-200, который разработан и используется на наших новейших атомных ледоколах серии 22220 (она же – ЛК-60).

На сегодняшний день "Атомэнергомаш" произвел уже десять таких реакторов, наработанные машиночасы убедительно показывают надежность этих реакторов, относящихся к поколению III+.

Да, впереди у узбекских атомщиков весьма суровые командировки – Северный морской путь, Якутия, но разве кто-то говорил, что будет легко? То, что реактор РИТМ-200 эксплуатируется в условиях ледовой обстановки Севморпути – это дополнительная гарантия того, что даже теоретически возможные проблемы с сейсмикой не реальны. Не ожидаются в Джизакской области удары льда о корпус и удары корпуса об лед, не потребуется бесконечное маневрирование мощностью – хотя последнее требует отдельного разговора.

Монополия на ВПНОУ

 В чем, на мой взгляд, сенсационность контракта Росатома и Узбекистана? В отличие от якутского проекта, где пока идет речь о строительстве одного энергоблока, в Фаришском районе предусмотрено строительство сразу шести. Следовательно, это действительно первый в истории мировой атомной энергетики проект строительства полномасштабной АСММ.

Первый зарубежный контракт, первый в истории Росатома контракт, не предусматривающий межгосударственного кредита.

Договор с Узбекистаном окончательно переводит производство малых реакторов на промышленный, конвейерный уровень, и те же слова относятся и к производству ядерного топлива для таких реакторов.

В отличие от гигаваттных реакторов, малые требуют топлива с обогащением по содержанию изотопа уран-235 до 19,75%. Для него на Западе придумано специальное обозначение – High-Assay Low-enriched Uranium (HALEU). Буквальный период звучит совершенно неудобоваримо – высокопробный низкообогащенный уран. Использование русской аббревиатуры гарантирует судороги слухового нерва – ВПНОУ.

На сегодняшний день монополия Росатома на производство такого топлива составляет 100% — исключение в виде 200 фунтов топлива с таким обогащением, которым гордится американская компания Centrus, только подтверждает это правило.

На сегодняшний день "Атомэнергомаш" уже выпустил 10 реакторов РИТМ-200, в работе еще 10, не считая РИТМ-200Н для Якутии. Начальная загрузка ядерным топливом этого реактора – без малого полтонны, что позволяет сравнить американское сенсационное достижение с HALEU-топливом с производственной программой топливного холдинга ТВЭЛ.

Атомная станция малой мощности в Джизаке – первая АЭС в регионе Центральной Азии и первая в мире АСММ такого масштаба.

Местное сырье

 Строительство АЭС в Узбекистане – это расширение сферы технического влияния России и расширение нашего отечественного атомного проекта. Как это происходит, мы видим на примере Белоруссии: восемь заводов этой республики по качеству производства оборудования аттестованы Росатомом для участия в тендерах, белорусские строительные компании уже трудятся на площадках в Бангладеш, в Египте и в Венгрии, поскольку качество и соблюдение всех графиков полностью отвечает требованиям нашей атомной корпорации.

В Узбекистане при реализации проекта АСММ будет формироваться пул компаний, способных на такую работу – а это серьезное подспорье, поскольку Росатом не намерен ограничивать себя единственным заказом подобного рода.

Анализ, который проводит совместная с Киргизией рабочая группа, показывает, что для развития при одновременной стабилизации энергосистемы этой республики требуется не менее шести энергоблоков на базе РИТМ-200. Уже подписаны межправительственные соглашения с Мали и Мьянмой.

Единственное, что, конечно, удручает – реализовать намерения Росатома занять не менее 20% мирового рынка строительства АСММ на сегодня не получается, поскольку процентов ровно сто. Когда кому удастся снизить этот показатель, пока совершенно не понятно.

Я бы предложил внимательно прочитать вот эти слова из комментария Дирекции по строительству АЭС Узбекистана: "Учитывая длительный срок эксплуатации малой АЭС, есть необходимость использования местного сырья и материалов". Аккуратная фраза является тонким намеком на толстое обстоятельство: Узбекистан уже немало лет занимает четвертое место в мире по объемам добычи урановой руды, в прошлом году показатель составил 3 000 т. Для сравнения: Росатом на территории России добывает порядка 3 500 т.

Из-за тех самых "святых девяностых" Росатом не стал участником добычных проектов в Узбекистане. Узбекистан экспортирует все 100% добываемой руды, при этом на его территории имеются разведанные месторождения, к разработке которых пока никто не приступал. Будем надеяться на новости и с этого направления – новости, которые исправят имеющуюся на сегодня ситуацию.

С учетом всего сказанного остается только улыбаться нелепым попыткам покритиканствовать: "Росатом вынужден был отказаться от своих амбиций, теперь он будет строить всего-навсего маленькую АЭС, хотя замахивался на большую". А вот о том, по каким реальным причинам Узбекистан принял решение начать именно с атомной станции малой мощности, чем еще интересен этот проект – в следующей статье.