Парники в тумане

Фото: Shutterstock

Дихотомия единиц

"Сколько стоит?" – один из базовых вопросов любого рынка. Сразу стоит оговориться, что российский рынок офсетов, при всем его "единстве" и взаимной интеграции, во всех обсуждениях распадается на две сущности – добровольный и регулируемый (в рамках Сахалинского эксперимента). Потому и два диапазона цены: на углеродную единицу (УЕ) и на единицу выполнения квоты (ЕВК).

Зарубежный опыт подсказывает, что стоимость единиц добровольного рынка – аналог наших УЕ – варьируется в диапазоне $0,1–15. Единицы обязательного рынка – в нашем случае ЕВК – традиционно стоят дороже – $20–100. Квоты допустимых выбросов в таких системах постоянно сокращаются, и обязанность предприятий-эмитентов покрывать весь объем превышения этих квот автоматически обеспечивает высокий спрос на офсеты.

Вместе с тем применять эти ориентиры к российскому рынку надо с рядом оговорок. Первая из них – сумма платы за превышение квоты выбросов, на данный момент установленная в размере 1 тыс. рублей. Получается, именно столько и стоит единица выполнения квоты, если брать ее в "вакууме", без учета других факторов рынка.

Вторая оговорка возвращает нас к дискуссии о взаимной интеграции добровольного и обязательного рынков в российской системе. Углеродные единицы и единицы выполнения квоты – взаимозаменяемые, когда речь идет о погашении сверхнормативных выбросов парниковых газов. То есть такой эксклюзивности ЕВК, которая могла бы быть при европейской модели углеродного рынка, просто нет.

Единицы выполнения квоты, выпущенные в обращение, будут на общих условиях конкурировать с углеродными единицами, ценообразование которых подвержено целому ряду факторов, которые мы рассмотрим ниже. Выходит, что все аспекты формирования цены на УЕ могут эхом откликнуться в стоимости ЕВК.

Вместе с тем есть еще один вопрос: а будут ли вообще единицы выполнения квоты в свободном обращении? Во-первых, есть вероятность, что ни одна региональная регулируемая организация (РРО) не уложится в свою квоту. Во-вторых, если рассматривать менее депрессивный вариант, можно предположить, что предприятие, не выбравшее свою квоту по парниковым выбросам, решит оставить эмитированные ЕВК "в заначке" до худших времен. Как бы то ни было, нельзя исключать, что ЕВК в свободном обращении будет немного.

Газпромбанк, опираясь на опыт зарубежных рынков, прогнозирует цену на углеродные единицы в районе $3–5, на единицы выполнения квоты – около $5–10. При этом стоит оговориться, что все ЕВК на российском рынке будут стоить одинаково, а вот единицы выполнения квоты предстанут во всем своем качественном и ценовом многообразии.

 Офсеты на любой вкус и кошелек

Логично предположить, что стоимость углеродных единиц не должна превышать ставку платы для РРО за тонну выбросов СО₂. Иначе им просто нет смысла покупать углеродные единицы для погашения: проще заплатить штраф, избавив себя от лишних операций с реестром углеродных единиц, тоже не бесплатных.

В то же время неплохо было бы, если б цена УЕ формировалась на уровне, позволяющем компаниям-эмитентам окупать затраты на декарбонизацию, чтобы стимулировать реализацию подобных проектов. Таким образом, на рынке наверняка будут УЕ, превышающие ставку платы за тонну CO₂: от проектов с высокой себестоимостью снижения выбросов, а также проектов с высокой добавленной социальной и экологической ценностью. Такие углеродные единицы, по объективным причинам, не будут представлять интерес для РРО, но будут приобретаться экспортоориентировнными компаниями, погашающими углеродный след своей продукции в соответствии с требованиями контрагентов.

Фактором к снижению средней цены УЕ на рынке может послужить участие в генерации офсетов предприятий, не попадающих под углеродное регулирование. Они могут стать своеобразными "донорами" углеродных единиц для регулируемых предприятий, которые испытывают сложности с модернизацией. При таком сценарии все в плюсе: рост предложения УЕ сдерживает цены на рынке, а сами "доноры" получают дополнительную прибыль.

Безусловно, существенное влияние на цену конкретных углеродных единиц будут оказывать репутация эмитента и параметры "родительского" климатического проекта: его вид, методология реализации, винтаж (год выпуска УЕ), авторитет валидатора и верификатора, а также другие аспекты.

Когда рынок наберет ликвидность?

В этом вопросе ориентирами могут послужить основные вехи, установленные "климатическими" НПА. Те из них, которые с большой вероятностью будут подталкивать спрос на углеродные единицы:

• октябрь 2023 – установление первых квот для РРО на выбросы парниковых газов в 2024 году, что даст пищу для формирования прогнозов выполнения/невыполнения квот на основе углеродных отчетов и климатических целей компаний;
• январь 2024 – расширение периметра предприятий, попадающих под обязательную углеродную отчетность: загрязнители, чьи выбросы превышают 50 тыс. т СО₂-эквивалента в год, должны отчитаться до 1 июля 2025 года;
• июль 2024 – подача отчетов о выбросах в 2023 году и новый виток прогнозирования развития рынка;
• январь 2025 – предварительный анализ выбросов парниковых газов за 2024 год на соответствие квотам, старт закупок углеродных единиц регулируемыми организациями для погашения превышения квот;
• июль 2025 – подача окончательных отчетов о выбросах в 2024 году, учитывающих мероприятия по погашению превышения квот, первые запросы на выпуск единиц выполнения квоты от организаций, не выбравших квоту;
• 2028 – анализ результатов Сахалинского эксперимента, принятие решений о распространении квотирования на другие регионы России.

Глава Минэкономразвития РФ Максим Решетников неоднократно заявлял, что углеродный рынок в России заработает полноценно к концу 2024 года, когда компании Сахалина начнут сводить отчетность о выполнении квот на выбросы парниковых газов. При этом, по мнению министра, цена на УЕ начнет формироваться с учетом потребностей рынка в 2025 году – после первой эмиссии единиц выполнения квоты.

В свою очередь, активная в климатических инициативах "Северсталь" убеждена, что до момента создания единой национальной системы регулирования выбросов парниковых газов спрос на углеродные единицы, вероятно, останется несущественным. Выходит, что при нынешних ориентирах речь идет о периоде после 2028 года.

Результаты проведенного "Интерфаксом" опроса компаний – локомотивов климатической повестки дают разбег становления российского рынка от 1 года до 20 лет. Самый оптимистичный прогноз приводит "Сибур", убежденный, что ликвидность рынка существенно вырастет в ближайшие 12–18 месяцев.

Пессимистичнее всего оказался прогноз группы НЛМК, данный с оглядкой на опыт рынка Европейского союза, – 15–20 лет. Магнитогорский металлургический комбинат, тоже с учетом опыта ЕС, дал компромиссную оценку – 10 лет, руководствуясь тем, что путь первопроходцев сложнее и дольше.

Объем рынка

С относительной уверенностью можно сказать лишь то, что до 2043 года будут выпущены по меньшей мере 1 037 792 российские углеродные единицы. Во всяком случае, такой объем заявлен в климатических проектах, зарегистрированных в реестре углеродных единиц на сегодняшний день.

Представители Газпромбанка со ссылкой на экспертов неоднократно отмечали, что в ближайшие годы объем российского рынка УЕ может достичь от 1,5 до 10 млн углеродных единиц. Много это или мало?

Для сравнения можно привести данные, представленные в 2022 году главой "Контура" (оператор реестра углеродных единиц) Оксаной Гогунской в интервью "Известиям": "В период с 2019 года российскими компаниями на зарубежных рынках было приобретено около 700 тыс. углеродных единиц". Она же отметила тогда, что крупнейшими покупателями УЕ стали "Газпром" и Sakhalin Energy (ныне "Сахалинская энергия").

К слову, в прошлом году приобрел популярность тезис, что к 2030 году объем российского добровольного рынка углеродных единиц достигнет в денежном выражении $50 млрд. Его повторяли и первый вице-президент Газпромбанка (на тот момент) Наталья Третьяк, и глава Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи Алексей Рыбников… Да что там – сам президент России Владимир Путин заявил это на съезде РСПП! Все – со ссылкой на неназванных экспертов.

Эта цифра подозрительно похожа на подсчеты Высшей школы экономики: именно в $50 млрд эксперты оценили потенциальный ежегодный доход России от продажи углеродных единиц (внимание!) на глобальном рынке. Да, в докладе ВШЭ, выпущенном в 2021 году, речь шла не о внутрироссийском обороте углеродных единиц. Эксперты брали за основу суммарный эффект сокращения выбросов – 500 млн т СО₂ – в результате реализации пяти групп мероприятий (восстановительное сельское хозяйство, введение в оборот неиспользуемых земель, снятие ограничений по учету кадастра, сокращение количества лесных пожаров и уход за лесами). И, как видно, для расчетов потенциальной выручки авторы доклада взяли стоимость 1 тонны СО₂ (эквивалентно одной УЕ или ЕВК) в размере $100 – сумму, очень далекую от текущих реалий рынка углеродных единиц.

Замглавы Аналитического центра ТЭК Денис Дерюшкин в своей колонке для ИнфоТЭК в сентябре 2022 года отмечал, что к тому же 2030 году объема в $20–30 млрд может достигнуть международный добровольный рынок сокращения выбросов. Сейчас его объем оценивается примерно в $1 млрд при актуальной цене тонны СО₂ в $4. "Точные расчеты по России в этом плане пока привести сложно", – подчеркнул тогда Дерюшкин.

Будущее российского рынка парниковых газов пока еще очень туманно. Однако оно есть: климатические проекты регистрируются, отчеты о выбросах сдаются, инфраструктура учета и нормативная база развиваются. Есть основания полагать, что образ рынка сильно прояснится во второй половине 2025 года, когда регулируемые организации впервые сведут углеродный баланс и явят миру первые единицы выполнения квоты. До тех пор в уравнении остается слишком много неизвестных.