Обломки "золотого века газа"
Баку заставит Брюссель поступиться газовыми принципами?
Руководство Азербайджана заявило, что хочет от Европы долгосрочных обязательств по газу, прежде чем страна будет вкладывать деньги в новую добычную и газотранспортную инфраструктуру.
На пепле Nabucco
"Южный газовый коридор" – система магистральных газопроводов (СМГ), которая обеспечивает поставки газа из Азербайджана в Турцию и Евросоюз (на Балканы, Центральную Европу и в Италию). Эта СМГ является своего рода наследником проекта Nabucco, который презентовали в далёком 2002 году. Для него уважаемые политики и бизнесмены искали инвесторов, искали поставщиков, надували щёчки, ездили друг к другу в гости с презентациями и новыми потрясающими идеями, которые должны были вдохнуть жизнь в этот мертворожденный проект. Результат, как показала история, был нулевой.
Азербайджан в рамках Nabucco рассматривался в качестве одного из поставщиков газа. Но, несмотря на заверения чиновников самого высокого уровня (включая руководство ЕС и Турции), что вот-вот проект запустится, Азербайджан быстро к нему охладел и начал реализовывать свой "Южный газовый коридор".
Проект реализовывался не без проблем. Сказывалась его большая протяженность (порядка 3,5 тыс. км) в сочетании с относительно небольшой мощностью – 16 млрд куб. м. Но в то же время проект получил исключение из норм действия Третьего энергопакета, то есть "Южный газовый коридор" (точнее его "европейская" часть – Трансадриатический газопровод, TAP) был внесен в перечень проектов общественной важности, чтобы владелец ресурса мог использовать свой газопровод на 100% его мощности, а не резервировать не менее половины для посторонних поставщиков.
Исключение для "Южного газового коридора" резко контрастировало с неготовностью Евросоюза выдавать аналогичные послабления "Южному потоку" и европейским продолжениям "Северного потока". Связано это было с тем, что поставки из Азербайджана соответствовали задаче по диверсификации поставщиков газа, а новые маршруты из России, с точки зрения Брюсселя, не увеличивали количество поставщиков, поэтому к ним можно было выдвигать абсурдные требования, зато соответствующие букве Третьего энергопакета.
Система с костылём
С того самого момента, когда параметры Третьего энергопакета были озвучены, критики заметили, что выполнение норм о разделении поставщиков газа и владельцев газопроводов или резервирование не менее половины мощности "трубы", если ею владеет поставщик ресурса, сделает невозможным развитие новых газотранспортных мощностей в Европе. Хотя такая задача в рамках энергетических реформ Брюсселем ставилась.
Критики замечали, что новая система делает невыгодным для внешних поставщиков инвестирование в новые газопроводы. А сторонние игроки тоже не будут вкладывать деньги в строительство труб, так как необходимо, чтобы был поставщик, готовый регулярно эту трубу наполнять. То есть нельзя просто построить газопровод и ждать, когда же его кто-то захочет наполнять. Это нехитрое соображение не сразу дошло до мудрых государственных мужей (обоих полов) в Брюсселе. А когда дошло, для неработающей системы и был предложен костыль в виде списка проектов общественной важности, о котором речь шла выше.
Одновременно с этим руководство ЕС настаивало на замене нефтяной привязки в долгосрочных контрактах на биржевую. Евросоюз считался местными властями рынком покупателя, за который будут биться поставщики газа. Казалось, что достаточно будет создать условия для так называемой честной конкуренции, как биржевые котировки пойдут вниз, и вслед за ними упадут цены по долгосрочным контрактам.
Сегодня такое мнение может показаться предельно наивным. Поэтому важно понимать контекст, в котором эти реформы запускались.
Падение в ожидании взлета
Реформы, в результате которых сформировалась действующая модель газового рынка ЕС, разрабатывались на фоне сверхоптимистичных прогнозов о росте спроса на газ в Европе. Предполагалось, что всего за четверть века, с середины 2000-х по 2030 год, потребление газа в регионе увеличится примерно на 300 млрд куб. м. А собственная добыча при этом в Евросоюзе стремительно падала.
Запускались реформы в 2009 году, во время экономического кризиса, который сбил цены на энергоносители. Также в это время резко нарастил свои поставки на мировой рынок Катар. Эта страна намеревалась продавать газ в США, но Соединенные Штаты неожиданно начали увеличивать собственную добычу. Поэтому катарский газ нашел временное пристанище в Европе (пока три четверти его не ушло по долгосрочным контрактам в Азию). И без того сократившиеся биржевые котировки под давлением избытка предложения дополнительно просели.
Итак, прогнозы обещают "золотой век газа", а начало реформ совпадает с падением цен. Могли ли европейские чиновники не воспользоваться ситуацией и не объявить происходящее на газовом рынке результатом своей глубоко продуманной политики в энергетической сфере? А раз все так удачно складывается, не надо пересматривать очевидно плохо продуманные реформы, надо расширить и углубить. Тем более, что следующий шаг – развитие возобновляемой энергетики, а потом – отказ от ископаемого топлива. А потому надо вообще отказываться от принципа долгосрочных контрактов. Ведь как говорил классик, "сами придут и сами все принесут".
Но такой подход мог бы сработать на растущем рынке. Тогда поставщик, лишившись гарантий, которые несет с собой долгосрочный контракт, мог бы рассчитывать на многолетние поставки просто по факту постоянного увеличения спроса у покупателя. Тогда (чисто теоретически) поставщик махнул бы рукой на многочисленные риски и, возможно, стал бы вкладывать деньги в инфраструктуру.
В реальности ситуация на газовом рынке Европы оказалась принципиально иной.
Удвоение под честное слово
Рынок ЕС не увеличился за последние 20 лет. Наоборот, он сократился. И можно было бы сослаться на последствия энергетического кризиса 2021-2023 годов, но руководство ЕС настаивает на скором отказе от ископаемого топлива вообще и от природного газа в частности. Уже в 2030-х его планируется замещать водородом (исключительно "зеленым" водородом). Оставим за скобками принципиальную реализуемость таких планов. Посмотрим на происходящее глазами поставщика.
Не того поставщика, которого сейчас в Европе принято шельмовать, а благородного поставщика, с которым руководство ЕС заключает меморандумы о двукратном росте поставок газа. То есть посмотрим глазами Азербайджана.
Азербайджан поставляет в Евросоюз порядка 12-13 млрд куб. м природного газа. В июле 2022 года глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и президент Азербайджана Ильхам Алиев подписали меморандум о взаимопонимании. По словам главы ЕК, этот документ предполагал, что "в ближайшие годы", поставки в Евросоюз из Азербайджана увеличатся до 20 млрд куб. м. Разумеется, никаких обязующих бумаг подписано не было, только декларативные.
Притом вложения в действующий "Южный газовый коридор" до сих пор не отбились. Планы по отказу от ископаемого топлива в Евросоюзе пересматривать не собираются. Долгосрочного контракта не обещают.
Прекрасные условия для строительства новой газотранспортной инфраструктуры. Еще одна труба мощностью порядка 10 млрд куб. м, которая, если верить климатическим планам ЕС, рискует никогда не окупиться. А от самого Азербайджана могут отмахнуться в любой момент, благосклонно похлопав его руководство по плечу в знак глубочайшей признательности. Но не более.
Стоит ли удивляться, что сейчас Баку начал буквально требовать подписания долгосрочного соглашения. Нельзя одновременно рассказывать, что газ тебе скоро не будет нужен и надеяться, что иностранные поставщики построят трубы за свой счет. Иностранные поставщики неминуемо поинтересуются, есть ли у тебя деньги и сколько газа ты гарантированно купишь.
Хочет ли Азербайджан увеличить поставки в ЕС? Конечно. Но Евросоюзу для этого нужно обеспечить долгосрочный характер закупок. Поступившись нерушимыми принципами своих невероятно успешных реформ, которые давно следовало пересмотреть.
