Дуэль на Черном море

Фото: Mehmet Emin Caliskan / Reuters

Атака на российский нефтевоз Sig в Керченском проливе, предпринятая 4 августа, отозвалась на танкерных маршрутах Черного моря недобрым эхом.

Надводные дроны также пытались атаковать военно-морскую базу РФ в порту Новороссийска, однако были уничтожены. Напомним, что в том же порту находится отгрузочный терминал Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), через который транспортируется более 80% нефти из Казахстана на мировые рынки. Более того, представители украинской стороны вскоре и вовсе заявили, что   морской транспорт РФ должен покинуть воды, которые Украина считает своими территориальными! Все это создает огромные опасности, в том числе для транспортных потоков энергоресурсов в Черноморском регионе.

По лезвию бритвы

Напряженность нарастает не только в российской акватории Черноморья. Тревожными выглядят попытки коллективного Запада втянуть в конфликт Грузию. А это означало бы, что под угрозой могли бы оказаться и другие важнейшие инфраструктурные объекты, связывающие Каспийский регион с мировыми рынками – нефтеналивной порт Супса, трубопроводы "Южный коридор" и Баку–Тбилиси–Джейхан.

Впрочем, угрозы для черноморского энергетического сотрудничества не сводятся только лишь к терактам и диверсиям. Так, в июле нынешнего года парламент Болгарии досрочно аннулировал концессионный договор с "Лукойлом" на использование портового нефтяного терминала "Росенец". Рассчитанное на 35 лет соглашение, не приносившее сторонам ничего кроме пользы, было разорвано на 23 года раньше даты его завершения. Отныне "Лукойл" может пользоваться причалом лишь как агент и рискует в любой момент утратить и эту возможность, тем самым лишившись, по сути, единственного маршрута поставок нефти на свой болгарский НПЗ. Правда, президент республики Румен Радев обратился в Конституционный суд Болгарии с запросом о законности парламентской резолюции. Но, увы, пока это слабое утешение. Ибо в целом ясно: и там, на западном побережье Черного моря, логика взаимовыгодного энергетического партнерства на глазах испаряется.

Беспокоит и кажущееся замедление переговорного процесса между Москвой и Анкарой по поводу создания крупнейшего газового хаба на берегу Босфора. Причем, когда впервые прозвучала идея становления такого хаба, эксперты анализировали различные варианты наращивания физических объемов поставок газа из России в Европу через Турцию. Однако складывается впечатление, что в последнее время под хабом понимается электронная торговая площадка, а не некий логистический узел. По крайней мере, президент РФ Владимир Путин в ходе пресс-конференции по итогам саммита "Россия–Африка" отметил, что данный проект подразумевает не хранение больших объемов газа, а именно создание электронной торговой площадки. Видимо, окончательно судьба данного проекта будет решена в ходе предстоящего визита Владимира Путина в Турцию.

На этом фоне более обостренно воспринимается рост напряженности как в черноморском бассейне в целом, так и непосредственно у берегов Турции. Речь идет об атаке катеров-беспилотников на корабли ВМФ России, патрулирующие юго-западную часть Черного моря. И есть ненулевая вероятность того, что в Черном море может повториться сценарий, уже реализованный на Балтике в результате террористической атаки на нитки двух "Северных потоков". То есть под угрозой могут оказаться магистрали "Южного потока" и "Голубого потока", не говоря уже о перспективных трубопроводах, сооружение которых необходимо для увеличения поставок российского газа в Турцию (и далее в Европу). Напомним, осенью прошлого года ФСБ предотвратила диверсию на участке газопровода "Южный поток" в Волгоградской области. Теперь же угроза явно смещается на юг, в акваторию Черноморья.

С Запада на Юг

Рост напряженности в черноморской акватории, вкупе с фактическим обнулением европейского вектора энергетических поставок, вынуждает Россию искать новые маршруты экспорта своего углеводородного сырья. И эта стратегия уже успешно реализуется. В частности, поставки нефти в Индию за последний год выросли в 11 раз и в январе–мае нынешнего года достигли почти 37 млн т. Это больше, чем за весь 2022 год (33,4 млн т). Данные поставки осуществляются морским путем, однако на повестке дня остается вопрос о создании трубопроводных магистралей, соединяющих Россию со странами Азии – Индией, Ираном, Пакистаном и т. д.

Сегодня в районе Каспия наблюдаются интересные процессы, связанные с транспортировкой углеводородного сырья. Как уже писал портал ИнфоТЭК, Казахстан активно наращивает объемы перевозок своей нефти из Актау в Баку с целью дальнейшей транспортировки транзитом через страны Закавказья и Турцию в Европу. В свою очередь, Туркменистан, в последние годы активно развивавший логистическую инфраструктуру для поставок своего газа в Китай, тоже планирует "рывок на Запад". В частности, вновь обсуждается идея строительства транскаспийского газопровода, которую поддерживает Евросоюз. Понятно, что еврочиновники тем самым стремятся хотя бы немного снизить негативные последствия от разрыва энергетического сотрудничества с Россией. Однако ни объемы ресурсов, ни пропускная способность инфраструктуры пока не позволяют рассчитывать на каспийские нефть и газ в качестве полноценной замены российским углеводородным поставкам.

Тем временем Москва также активизирует свою политику в Каспийском регионе. Прежде всего, речь идет об интенсивном развитии сотрудничества с Ираном. Поскольку оба государства и ранее, то есть задолго до нынешнего этапа своего взаимного сближения и стратегического партнерства, являлись крупными производителями и экспортерами углеводородного сырья, их нынешний диалог предполагает не только и не столько осуществление экспортно-импортных операций, а гораздо более широкую гамму механизмов взаимодействия. В частности, "Газпром" еще в 2017 году заключил соглашение с Иранской национальной нефтяной компанией (NIOC) о совместном освоении крупного месторождения Farzad, содержащего более 20 трлн куб. м газа. А в апреле нынешнего года Иран и "Газпром" подписали меморандум о взаимопонимании по вопросам сотрудничества в нефтегазовой сфере. В частности, предполагается изучить возможность совместной разработки 19-й, 20-й и 21-й очередей крупнейшего месторождения Южный Парс. Российская компания может заменить в этом проекте транснациональных гигантов – Shell и TotalEnergies, которые давно сорвали график проведения работ.

Каспийский вектор меж двух огней

Но и на каспийско-иранском направлении Россия может столкнуться с серьезными геополитическими вызовами. Так, в июле Иран выразил Москве протест в связи с заявлением, подписанным Россией по итогам стратегического диалога с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Тегеран возражает против пункта, в котором все стороны поддержали подход Объединенных Арабских Эмиратов к достижению мирного урегулирования спорного территориального вопроса с их северным соседом (то есть Ираном). Речь идет о трех необитаемых островах в Ормузском проливе – Абу-Муса, Большой Томб и Малый Томб, которые иранские власти считают своими. Кстати, В Персидском заливе имеются и другие территориальные споры. Так, Иран и Кувейт претендуют на акваторию, в которой расположено открытое еще в 1967 году месторождение Dorra (как его именуют в Кувейте), или Arash (в иранском варианте). Поэтому власти Исламской Республики объявили незаконным подписанное в марте нынешнего года соглашение между Эр-Риядом и Эль-Кувейтом о совместной разработке данного месторождения.

То есть, по сути, Россия оказалась тут меж двух огней. Для нашей страны крайне важно поддерживать хорошие отношения и с арабским миром (в первую очередь с нашим ключевым партнером по ОПЕК+ – Саудовской Аравией), и с тем же Ираном. Сохранение единой позиции с Королевством пустынь по вопросу о сокращении нефтедобычи (и, таким образом, об обеспечении приемлемых цен на мировом рынке) остается для Кремля приоритетом. К тому же, напомним, помимо коллективной договоренности в рамках альянса ОПЕК+ между Москвой и Эр-Риядом, судя по всему, действует негласное соглашение о синхронном дополнительном сокращении добычи (и недавно его действие было продлено на сентябрь). Но и сохранение стратегического партнерства с Ираном, в том числе в энергетической сфере, также крайне важно для России.

И нетрудно разглядеть за спинами спорящих между собой стран Персидского залива силуэты тех, кто привык руководствоваться принципом "разделяй и властвуй". Цель США и их союзников заключается не только в том, чтобы не допустить примирения между двумя частями исламского мира – шиитским и суннитским (то есть между Ираном и Саудовской Аравией), но и в том, чтобы загнать в тупик "каспийский вектор" энергетической политики России. А заодно, словно из охотничьей двустволки, выстрелить еще и по Китаю, который, вопреки ожиданиям, добился в ходе переговоров в Пекине частичного примирения между Ираном и Саудовской Аравией по коренным вопросам их отношений.