Уже почти полтора месяца минуло с тех пор, как 8 марта Еврокомиссия объявила об обескураживающей цели – снизить импорт российского трубопроводного и сжиженного газа в ЕС в 2022 году на две трети, то есть до 53,5 млрд м3 в год против 155 млрд в 2021 году. Если предположить, что поставки российского СПГ сохранятся на прошлогоднем уровне (14 млрд м3 в год), то трубопроводный импорт нужно снизить и вовсе на 72% г/г, или более чем на 100 млрд м3 в год.
Европейские прорехи и узкие места
У этого плана с самого начала обнаружились серьезные прорехи. Прежде всего, не учитывалась необходимость резкого роста закачки газа в ПХГ для достижения цели, поставленной самой же Еврокомиссией, – довести к 1 октября заполненный объем активного газа в ПХГ ЕС до 90% (с минимума в 25,5%, пройденного 19 марта). Несложно посчитать, что речь идет о приросте закачки примерно на 19 млрд м3 в год. И этот объем можно автоматически приплюсовать к российскому экспорту.
Также не учитывался так называемый виртуальный реверс в Украину, не входящий в потребление стран ЕС, но включаемый Россией в экспорт в Евросоюз. Правда, в 2021 году формальный экспорт из ЕС в Украину был незначительным (2,56 млрд м3 в год) по причине неподъемных для "Нафтогаза" цен (в результате импорт упал в 6,2 раза к уровню 2020 года).
Но еще больше в этом плане узких мест. Это, во-первых, расчет на дополнительный импорт 50 млрд м3 СПГ в условиях и без того дефицитного рынка (значительно более приземленный план МЭА от 3 марта исходил из величины всего в 20 млрд м3). Во-вторых, это предполагаемое резкое (на 38 млрд м3 в год) сокращение потребления газа, в том числе за счет таких экзотических мер, как добровольное снижение потребителями температуры в жилых помещениях на 1°C (что должно дать экономию около 10 млрд м3 в год).
Тенденции газового рынка ЕС
Основные битвы за реализацию этого плана еще впереди. Развернутся они, по нашей оценке, с августа по декабрь. Но можно уже отметить некоторые тенденции.
Прежде всего, экспорт российского трубопроводного газа в ЕС действительно заметно снижается. В период с 1 января по 16 апреля 2022 года, по оперативным данным "Газпрома", он упал на 13,2 млрд м3 г/г (–28,8% г/г) и составил 32,8 млрд м3. Если предположить, что такие же темпы сохранятся до конца года, то объем поставок уменьшится до 100 млрд м3, что значительно ниже оценочной величины уровня "бери или плати" по долгосрочным контрактам "Газпрома" (около 120 млрд м3 в год). И это даже хуже, чем ожидания МЭА (108,5 млрд м3).
Рекордное падение в I квартале было вызвано сочетанием ряда факторов:
- снижением потребления газа в ЕС (по оценке Bruegel, на 7% г/г), что объясняется относительно более "мягкой" зимой и энергосбережением в промышленности и домохозяйствах на фоне крайне высоких цен (потребление газа в электроэнергетике выросло);
- резким увеличением предложения СПГ (+79,4% г/г). Это было обусловлено, во-первых, ослаблением спроса в Азии. Там сыграли роль те же факторы, что и в Европе, усиленные суровыми антиковидными ограничениями в Китае. В итоге в Китае, по предварительным данным, импорт СПГ в I квартале упал на 14% г/г. Во-вторых, к началу года были введены новые мощности сжижения в США. И, наконец, в третьих (что, пожалуй, самое главное), свою роль сыграли премиальные цены на газ на европейском рынке;
- увеличением трубопроводных поставок из Норвегии и Азербайджана, что, правда, было отчасти нивелировано снижением экспорта со стороны Алжира.
Стоит отметить, что отбор газа из ПХГ Евросоюза в I квартале 2022 года резко упал: на 28,1% к 2021 году и на 10,4% к 2020 году. Поэтому импорт российского газа замещался не дополнительным отбором из ПХГ (его как раз не было), а сопоставимым по масштабу увеличением импорта СПГ.
Выдержит ли Европа конкуренцию с Азией?
Соответственно, с точки зрения предложения газа ключевое значение имеет дальнейшая ценовая конкуренция за СПГ с азиатскими странами. Причем, чтобы обеспечить дополнительный импорт в ЕС в объеме 50 млрд м3 в год, нужно, чтобы во всем остальном мире рост потребления СПГ был практически нулевым: предложения на всех не хватит (рынок вошел в период короткой инвестиционной паузы, и новых вводов совсем немного). Такая перспектива вызывает большие сомнения, тем более во втором полугодии. В целом можно ожидать постепенного сокращения предложения СПГ на европейском рынке, особенно ближе к осени. Хотя пока (по данным ENTSO-G на 1–12 апреля) снижения не происходит (но и локдауны в Китае еще никто не отменил).
Вместе с тем ценовая конкуренция с Азией требует сохранения в Европе аномально высоких цен на газ. В апреле спотовые цены в ЕС начали снижаться, хотя медленно и неуверенно, и пока с трудом пробивают психологический рубеж в $1000 за 1 тыс. м3. Это должно дестимулировать спрос на газ, тем более что Еврокомиссия и национальные правительства могут прибегнуть и к налоговым мерам, чтобы запустить процессы газосбережения.
С другой стороны, решение ЕС полностью отказаться к середине августа от российского угля создает существенные проблемы для роста предложения энергетических углей на европейском рынке. И это будет, скорее всего, сдерживать ожидавшееся ранее переключение с газа на уголь в электрогенерации (в I квартале прирост потребления угля в этом сегменте был в три раза выше, чем газа). Остается надежда на благоприятные погодные условия для ВИЭ и ГЭС, а также на стабильную работу АЭС (в 2021 году во всех этих видах генерации наблюдались свои проблемы).
Избегать резких движений
Ситуация на европейском рынке газа пока не располагает к резким движениям, связанным с введением прямых физических ограничений на импорт российского газа. Впрочем, нельзя исключать реализации обсуждающихся – либо обложить российский экспорт специальной полузаградительной пошлиной (хотя рост спотовых цен на газ в этом случае может перекрыть потери России от самой пошлины), либо установить предельные оптовые цены (но и это весьма рискованный эксперимент, ведущий к дефициту газа).
Насколько страны ЕС готовы к встряске газового рынка, мы узнаем уже в мае исходя из решения наиболее болезненного сейчас вопроса – принудительной конвертации расчетов за газ в рубли. Вопреки ожиданиям российской стороны, это решение пока наталкивается на весьма активное сопротивление в ЕС. Но готов ли "Газпром" действительно пойти на отключение поставок газа в случае отказа контрагентов от новой схемы расчетов, тоже остается неясным. Подобная конфронтация лишь усугубит и без того мрачные перспективы сжатия спроса на российский газ в Европе, с уже далеко не теоретической перспективой его полного иссушения к 2030 году.