Угроза оттока

Фото: Global Look Press/IMAGO/Frank Hoermann

В течение первой половины 2023 года цена газа в Европе снижалась, что заставило некоторую часть экспертного сообщества объявить об окончании энергетического кризиса. Поразительно, но руководство Евросоюза не разделяло столь оптимистичный взгляд. Оно принялось беспокоиться о риске оттока СПГ в Азию и в целом о надежности газоснабжения.

Разумеется, речь не идет о том, что представители Еврокомиссии вдруг впали в уныние и стали, заламывая руки, кричать: "Все пропало!" Скорее им пришлось пересматривать информационную политику, так как энергетический кризис явно затягивался.

Биржа – ловушка для Европы

Можно предложить простой признак кризиса: большой (свыше 30%) разрыв средней месячной цены газа с нефтяной привязкой (сейчас порядка $280–330 за 1 тыс. куб. м) и средней цены газа с биржевой привязкой. Падение спроса нельзя рассматривать как определяющий признак, так как кризис не обязательно связан с нехваткой предложения. За предыдущие полтора десятка лет было как минимум два больших кризиса перепроизводства газа, притом один из них бушевал недавно – в 2019–2020 годах.

Проблема Европы в том, что местный рынок практически на 100% зависит от биржевого ценообразования. Поэтому текущий кризис, начавшийся летом 2021 года, ударил по ней больше, чем по Азии или по США. Соединенным Штатам, также испытавшим резкий рост котировок, все же помогает статус нетто-экспортера "голубого топлива". А потребители в АТР были частично защищены от влияния газового кризиса большой долей контрактов с нефтяной привязкой.

То есть в Европе рвущиеся вверх биржевые котировки определяли средние цены, а в Азии на этот показатель большее влияние оказывала цена нефти и нефтепродуктов. Нефть в течение последних двух лет оставалась островком относительной стабильности. Конечно, были резкие скачки стоимости "черного золота" в первой половине 2022 года, но даже это не шло ни в какое сравнение с ростом газовых котировок.

Но у высоких европейских цен были и свои плюсы. Точнее, был один плюс – с декабря 2021 по 2023 год Европа за их счет стала премиальным рынком, который привлек рекордные объемы СПГ. Правда, эти рекордные объемы были меньше того, что в тот же период импортировали одни только Япония с Китаем.

Высокие цены били по экономике ЕС и Великобритании, спрос на газ в этих регионах в течение прошлого года упал на 70 млрд куб. м. Притом падение началось еще в 2021-м (с четвертого квартала 2021 года в Евросоюзе стало нарастать количество банкротств). Это свидетельствовало о том факте, что бесконечно поддерживать статус премиального рынка Европа не могла. Тем более что Азия в 2022-м сознательно не вступала в ценовое противостояние. Более того, китайские компании на тот период минимизировали свою биржевую активность, что высвободило для Европы порядка 21 млрд куб. м.

А в 2023-м Китай начал восстанавливать потребление газа. Между тем предложение СПГ в мире выросло не более чем на 20 млрд куб. м (в годовом выражении). Такая ситуация для Евросоюза означала, что в любой момент газ начнет уплывать на восток. Это неминуемо приведет к росту цен, а он – к дальнейшему снижению спроса.

Европейское самоуспокоение

Не иначе как для самоуспокоения европейские власти начали проводить процедуру "совместных закупок газа", которая обеспечивала перераспределение и без того доступных объемов, но не гарантировала появление новых. В том же (психотерапевтическом) качестве использовались новости о заполненности подземных хранилищ газа (ПХГ), которые без данных об уровне спроса предстоящей зимой, о погодных условиях и об объеме предложения мало о чем говорили.

Всего ‎с‏ ‎начала‏ ‎года по середину августа ‎Евросоюзом было ‎импортировано‏ порядка 195 млрд куб. м ‎газа.‏ Часть этих объемов пошла не на текущее потребление, а на то самое заполнение ПХГ. ‎Во втором полугодии объемы закупок на внешнем рынке должны сократиться.

Потребление в то же время продолжило снижаться. Если в 2022-м спрос на газ в Евросоюзе упал на 12% по сравнению со средним показателем за 2019–2021 годы, то во втором квартале 2023-го этот показатель уменьшился уже на 19%. Можно, конечно, сослаться на теплую ветреную погоду и иные неэкономические факторы. Но почему же тогда в промышленном секторе спрос на "голубое топливо" в 2022-м (по сравнению с эталоном) сократился на 15%, а во втором квартале 2023-го – на 21%?

Что касается импорта СПГ, то в первом полугодии из ‎Соединенных‏ ‎Штатов ‎в ЕС было ‎доставлено ‎32,9‏ ‎млрд ‎куб. ‎м‏, из России – 9,71 млрд куб. м, с Ближнего Востока (преимущественно из Катара) – 9,52 млрд куб. м, из‏ ‎стран‏ ‎Африки – 14,04‏ ‎млрд ‎куб.‏ ‎м, от иных поставщиков – 2,746 ‎млрд ‎куб. ‎м ‎сжиженного ‎природного‏ ‎газа, ‎всего 68,9‏ ‎млрд‏ ‎куб. ‎м. Еще 11,29 млрд куб. м было импортировано в июле. Это отличный показатель, если не учитывать, что после взлета в апреле текущего года импорт СПГ в Евросоюзе ежемесячно сокращается.

Австралийский фактор

На таком фоне возникает австралийский фактор. В мировых СМИ говорят, что забастовка может затронуть 10% мировых поставок СПГ. Но пока эта оценка выглядит немного завышенной. На момент написания статьи принято решение о забастовке на проекте NWS мощностью 16,3 млн т в год. Объем мировых поставок СПГ в прошлом году составил 389 млн т (а производственные мощности – 476 млн т).

Но если, как предполагается, забастовки коснутся проектов Gorgon (15,6 млн т) и Wheatstone LNG (8,9 млн т), то оценка в 10% мировых поставок будет в целом соответствовать действительности, так как мировой рынок на время потеряет 40,8 млн т (в годовом выражении). Это действительно почти равно одной десятой мировых поставок в 2023 году.

Но главное, что поставки с этих заводов не касаются Европы. Получатели находятся в Азии. А острая реакция европейского рынка связана с тем, что на биржевых площадках в АТР котировки на фоне возникших опасений поднялись выше отметки в $500 за 1 тыс. куб. м. Создается прямая угроза перетока части газа (в первую очередь произведенного в США) из ЕС в Японию, Китай, Южную Корею и иные азиатские страны.

А как показали события 2022 года, успешную ценовую войну за "голубое топливо" Европа может вести только в условиях, когда противник от борьбы самоустраняется.

Ирония ситуации заключается в том, что в прошлые годы подобного рода проблемы вряд ли вызвали бы такую реакцию в Европе, так как нехватку СПГ можно было компенсировать трубопроводными поставками из России. Но сегодня это (по более чем очевидным причинам) сделать технически невозможно.