У санкций глаза велики

Фото: Федеральное агентство новостей

Более 60% экспорта российской нефти и до 70% – нефтепродуктов сегодня находятся в "зоне риска" вследствие уже введенных или планируемых санкционных ограничений.

В первый месяц после начала специальной военной операции на Украине о полном прекращении импорта данной продукции из РФ заявили страны, которые существенно от нее и не зависели: США, Канада, Австралия, Великобритания. Третьего июня был опубликован Шестой пакет санкций ЕС, который включает эмбарго на морские поставки российской нефти и нефтепродуктов. Япония и Южная Корея пока не объявляли о планах сокращения закупок, но сложности с оплатой, страховкой и фрахтом уже негативно отражаются на объемах экспорта российской нефти в эти страны.

Нюансы европейского эмбарго

Итак, давайте разберемся, в чем же заключаются основные положения европейского нефтяного эмбарго. Прежде всего необходимо отметить, что отказ от морских поставок будет происходить постепенно. Так, запрет на импорт нефти из России морским транспортом вступит в действие через шесть месяцев, в декабре 2022 года, а на нефтепродукты – через восемь месяцев, с февраля 2023-го.

При этом запрет не будет применяться к контрактам, подписанным до 4 июня, а также к спотовым сделкам, которые будут заключены до момента вступления эмбарго в силу.

Временные разрешения на покупку российской нефти получат компании, получающие ее по трубопроводу "Дружба" (33% поставок из РФ).

Отдельные исключения сделаны и для ряда стран ЕС. Так, Болгария может до конца 2024 года продолжать исполнять контракты на морские поставки российской нефти и нефтепродуктов, заключенные до 4 июня 2022 года, то есть нефтяное эмбарго для этой страны, по сути, будет введено только через два года. Хорватия может разрешить до конца 2023 года импорт вакуумного газойля из России для своих НПЗ. Однако при этом нефть и нефтепродукты, импортированные Болгарией и Хорватией в рамках этих исключений, не должны продаваться другим членам ЕС или третьим странам.

В рамках Шестого пакета санкций ЕС вводится запрет на предоставление страховых услуг при транспортировке российской нефти. Евросоюз планирует координировать действия с США, Великобританией, Японией и Канадой, чтобы максимально затруднить перевозки нефти из РФ в третьи страны.

Страны ЕС также продолжают обсуждать возможность установления запрета на использование европейских танкеров при перевозках российской нефти. Однако против этой инициативы выступают Греция и Кипр, поскольку на долю танкеров, принадлежащих компаниям из этих стран, приходится более 60% морского нефтяного экспорта из РФ.

Что с "Дружбой"?

Как уже упоминалось выше, трубопроводный экспорт российской нефти, осуществляемый в страны ЕС по нефтепроводу "Дружба", не попадает под действие европейского нефтяного эмбарго. Этот нефтепровод, построенный еще в 1960-е годы, позволяет поставлять в страны Центральной и Восточной Европы до 67 млн т в год и до сих пор остается одним из главных элементов в структуре снабжения нефтью НПЗ данных регионов. Его протяженность на территории стран ЕС составляет 1,66 тыс. км.

В 2021 году по "Дружбе" из России в страны ЕС было перекачано 37,5 млн т нефти (–19% г/г), при этом две трети поставок осуществлялось по северной ветке (Германия, Польша), треть – по южной ветке (Венгрия, Чехия и Словакия). Однако Польша и Германия уже обязались прекратить импорт российской нефти по трубопроводу "Дружба" к концу 2022 года. Таким образом, только Чехия, Венгрия и Словакия пока что продолжат получать нефть из РФ в "обычном режиме", что может привести к снижению загрузки "Дружбы" до 12,5 млн т к концу 2022 года.

Есть ли эффект от санкций?

Можно констатировать, что пока отрасль справляется с санкционным давлением, но нужны стратегические решения на перспективу.

Так, в мае 2022 года добыча нефти в России немного выросла по сравнению с апрельскими показателями (+1,1% м/м, до 1389,9 тыс. т в сутки), но пока по-прежнему остается на 2,7% ниже уровня мая 2021 года. Объемы первичной нефтепереработки после провала в марте – апреле вернулись на уровень 2021 года и составили примерно 687 тыс. т/сут. Экспорт нефти снизился на 3,2% (м/м) по отношению к апрельским показателям, до 713 тыс. т/сут, но остается на 11,8% выше (!) уровня 2021 года.

Таким образом, весьма вероятно, что с учетом упомянутого переходного периода для введения нефтяного эмбарго ЕС, предусмотренного Шестым санкционным пакетом, основные риски снижения производственных показателей для российской нефтяной отрасли (а следовательно, и риски потерь для бюджета РФ от нефтяных поступлений) придутся не на 2022, а на 2023 год.

Хотя производственные показатели российской нефтяной отрасли остаются на достаточно высоком уровне, появились такие проблемные моменты, как "санкционный дисконт" и дорогой фрахт.

Ситуация с фрахтом заметно ухудшилась в начале марта, после введения со стороны США и ЕС первых секторальных санкций против России и отказа от работы с грузами отдельных зарубежных судоходных компаний. В моменте тогда ставки фрахта нефтеналивных танкеров выросли в 8–10 раз!

Однако уже в апреле на рынок начали возвращаться страховщики, предлагающие защиту от военных рисков, что обеспечило снижение ставок даже для фрахта танкеров с заходом в порты Азово-Черноморского бассейна. Тем не менее "новая нормальность" стоимости фрахта для перевозки российских нефтеналивных грузов находится на уровне примерно в два раза выше, чем до начала специальной военной операции. В случае же дальнейшего усиления санкционного давления на экспорт российской нефти расценки на фрахт могут вырасти до 10–15% от стоимости перевозимой нефти, то есть до $75–90/т (свыше $10/барр).

Триггером этого вполне может стать ужесточение санкций ЕС. Так, Европейская комиссия (ЕК) уже согласовала запрет на предоставление страхового покрытия для судов, осуществляющих перевозки российской нефти в третьи страны. Как результат, компаниям придется искать альтернативу в Азии, а также активнее использовать схемы с перегрузкой нефти в море.

Существуют также планы запретить европейским судовладельцам перевозить российскую нефть. Но пока что данная инициатива блокируется Грецией и Кипром.

Кто "прирастет" российской нефтью?

Перспективы переориентации поставок российской нефти и нефтепродуктов на другие экспортные направления, в первую очередь в страны Азии, определяются наличием соответствующих рыночных ниш и существующими возможностями транспортной инфраструктуры (нефтепроводные мощности, провозная способность железных дорог, нефтеналивная мощность портовой инфраструктуры).

Основа российской экспортной инфраструктуры для сырой нефти расположена в районе портов Северо-Запада. Сегодня на западном направлении у нас образовались значительные свободные мощности экспортных терминалов – 1,5 млн барр/сут, или 75 млн т. При этом существует потенциал дополнительной "разгрузки" западного направления из-за сокращения поставок в Европу. Конечно, время доставки сырья потребителям удвоится, но при текущих ценах это может оказаться рентабельным, в том числе учитывая переток ближневосточных экспортеров на европейский рынок.

На востоке же, наоборот, наблюдаются высокая загруженность и недостаток свободных мощностей магистрали "Восточная Сибирь – Тихий океан" (ВСТО) и портов Дальнего Востока. В частности, порт Козьмино максимально загружен. Поэтому на данный момент через объекты инфраструктуры на востоке России можно увеличить транспортировку нефти не более чем на 10 млн т в год.

Существуют дополнительные возможности перенаправления нефти в страны Средней Азии и через Казахстан в Китай железнодорожными цистернами (хотя этот способ сейчас применяется не для нефти, а для нефтепродуктов). Здесь потенциал увеличения поставок составляет примерно 3–4 млн т в год.

Куда же может отправиться российская нефть? Она хорошо подходит для НПЗ Китая и теоретически способна вытеснить до 3 млн барр/сут (149 млн т в год) среднесернистой нефти аналогичного качества, импортируемой КНР из других стран. Этому также может способствовать высокий ценовой дисконт на российское сырье (до $30/барр). Кстати говоря, в мае 2022 года Китай нарастил поставки нефти из России на 55% (г/г) до 1,98 млн барр/сут.

Но, с другой стороны, Россия уже является одним из крупнейших поставщиков нефти в Китай (наряду с Саудовской Аравией). А официальный Пекин придерживается жесткой политики диверсификации источников импорта и вряд ли будет сильно увеличивать российскую долю в структуре закупок нефти (15,5% в 2021 году).

Ожидается, что в 2023–2025 годах Китай будет импортировать 520–570 млн т нефти в год, при этом доля России теоретически может вырасти до 20% (с 80 до 105–115 млн т в год).

Для Индии наблюдается обратная ситуация. Доля России в импорте нефти здесь невелика – 4,5 млн т, или 2,1% в 2021 году. Это объясняется тем, что Индии логистически дешевле получать нефть на Ближнем Востоке. Но существенный дисконт на российское сырье резко повысил привлекательность российской нефти для индийских покупателей. Так, в мае поставки нефти в Индию из России выросли до 819 тыс. барр/сут, что в девять (!) раз больше, чем за аналогичный период 2021 года.

К 2025 году поставки нефти в Индию могут вырасти до 250–270 млн т в год, при этом Россия может потенциально нарастить поставки до 20% от общего объема индийского импорта (с 4,5 до 50–60 млн т в год).

Нефтепродукты – слабое звено

В 2022 году направления и объемы железнодорожных отгрузок нефтеналивных грузов из России на экспорт менялись как минимум трижды. С 1 января по 6 марта наблюдался рост экспорта нефтепродуктов по всем направлениям, особенно в Европу и Турцию. С 7 марта по 18 апреля произошел наиболее сильный спад экспорта в условиях высокой неопределенности и начальной стадии перенастройки системы логистики (поиск танкеров, страховщиков, покупателей, формирование новых условий поставок и систем взаиморасчетов).

Наконец, период с 19 апреля по 31 мая характеризовался восстановлением отгрузок. Этому способствовало завершение профилактики и плановых ремонтов на российских НПЗ. Кроме того, на фоне ожидаемого введения санкционных ограничений ЕС

возник дополнительный спрос на российские нефтепродукты. Начали также выстраиваться новые цепочки поставок в Европу и другие регионы.

В итоге к концу мая экспорт российских нефтепродуктов в Европу даже превысил прошлогодние уровни. Но поставки в Китай, напротив, существенно сократились, а в мае почти прекратились в связи с вновь введенными в этой стране жесткими коронавирусными ограничениями.

Таким образом, Европа пока сохраняет объемы закупок российских нефтепродуктов на уровне 2021 года. Возможно, что во II полугодии динамика экспорта нефтепродуктов из России в ЕС будет похожа на текущую динамику экспорта угля: "правила игры" определены, и до окончания переходного периода (для нефтепродуктов – до 5 февраля 2023 года) поставки сохранятся без существенного понижения.

Возникает закономерный вопрос: могут ли Китай или Индия заместить Европу в качестве покупателей российских нефтепродуктов? Тут надо прежде всего отметить, что данные государства являются нетто-экспортерами бензина, авиакеросина и дизтоплива. Но при этом они наращивают импорт СУГ, нафты (Китай), а также мазута и битума (Индия).

Также весьма вероятно, что к 2025 году объемы экспорта основных видов нефтепродуктов из КНР могут сократиться на две трети (с 37 до 12,7 млн т) из-за ужесточения политики властей в части выдачи экспортных квот на фоне стремления Китая выполнить в срок амбициозные климатические цели, поставленные в последние годы руководством страны.

Тем не менее в любом случае потенциальные ниши для российских нефтепродуктов (особенно для дизельного топлива) на рынках Китая и Индии будут существенно меньше, чем в Европе. Конечно, имеется еще возможность наращивания поставок российских нефтепродуктов в страны Африки, и определенные сдвиги в этом направлении есть, но говорить о равноценном замещении европейского рынка нефтепродуктов не приходится. Однако с учетом того, что и странам ЕС будет непросто найти замену всему объему из широкой линейки поставляемых российских нефтепродуктов, вероятно, будут развиваться различные "серые" схемы поставок условно российских нефтепродуктов на европейский рынок.

Как снизить негативный эффект?

Итак, существуют ли риски сокращения добычи нефти в России? Крупнейшие отечественные нефтяные компании официально не заявляли о корректировке производственных планов на 2022–2023 годы, однако, как правило, такие изменения происходят явочным порядком.

Если же судить по официальным оценкам развития ситуации со стороны наших экономических властей, то сейчас превалируют осторожно оптимистические сценарии. Так, если апрельские оценки Минэкономразвития предполагали, что добыча нефти в России в 2022 году может упасть до 475,3 млн т (–10,3% г/г), то уже по майским оценкам Министерства энергетики падение добычи может составить не более 500 млн т.

По текущим расчетам нашего института, российская нефтедобыча в нынешнем году может сократиться лишь на 20–25 млн т (до 500–505 млн т), что будет связано с постепенным отказом ЕС от импорта российского сырья и особенно нефтепродуктов, а также с проблемами в области логистики и проведения оплаты за поставки российской нефти на другие рынки.

Снижение нефтедобычи, по-видимому, в первую очередь отразится на сокращении объемов экспортно-ориентированной нефтепереработки (–15 млн т к уровню 2021 года).

Логично задаться вопросом: каким образом можно снизить негативное влияние санкций на отечественную нефтяную отрасль? Одним из решений тут является создание инфраструктуры для долгосрочного хранения нефти, что особенно важно в условиях перенастройки логистических цепочек.

Пока что возможности хранения нефти в России весьма ограниченны. Около 40–50 млн барр. можно хранить в существующей трубопроводной системе. Ее номинальная свободная мощность в начале марта составляла 330 млн барр., или 46 млн т. Но загрузка никогда не достигает максимума из-за технологических рисков аварий или ремонтных работ на отдельных участках нефтетрубопроводной системы.

В РФ имеется 870 наземных резервуаров суммарной мощностью 24,6 млн т, или 154 млн барр., заполненность которых на начало марта равнялась 60%. То есть дополнительный потенциал хранения в уже существующих наземных резервуарах оценивается в 50 млн барр., в строящихся – еще в 75 млн барр.

Российский парк цистерн насчитывает около 190–220 тыс. ед. Каждая цистерна – это около 700 барр. Но около половины цистерн уже заполнена нефтяными грузами. Поэтому здесь потенциал оценивается примерно в 70 млн барр.

Плавучие хранилища (танкеры) в России почти отсутствуют. Суммарное водоизмещение танкеров, находящихся в государственной собственности, составляет 50 млн барр. для сырой нефти и 17 млн барр. для нефтепродуктов. Но они уже почти заполнены.

По сути, российская инфраструктура ориентирована на обеспечение технологического хранения нефти на случай кратковременных перебоев снабжения (из-за аварий или ремонтов) и не способна обеспечить долгосрочную балансировку нефтяного рынка при возникновении проблем с поставками.

Поэтому целесообразно вернуться к идее создания стратегического нефтяного резерва, который бы мог позволить России минимизировать потери отрасли в случае ограничения поставок на внешние рынки. Такой резерв можно было бы разместить в подземных хранилищах – в кавернах соленосных бассейнов в Центральном и Северо-Кавказском округе, а также в Калининградской и Астраханской областях. Предлагаемый общий объем таких хранилищ – до 120 млн куб. м с возможностью хранения до 100 млн т нефти.

Сроки реализации первой очереди такого проекта (30 млн куб. м с возможностью хранения до 25 млн т) составляют от трех до пяти лет при сравнительно скромных затратах на строительство в объеме до $1–3 млрд.