Широко обсуждаемая в России новость о достижении договоренности между "Газпромом" и CNPC об увеличении поставок газа, из Центральной Азии (ЦА) видится несколько иначе. На портале "ИнфоТЭК" уже приведен хороший анализ с цифрами и прогнозами, не повторяясь, приведу точку зрения из ЦА. В Казахстане пристально наблюдали за новостями с саммита ШОС, ведь с "Газпромом" и CNPC велись переговоры о возможности строительства ветки через Казахстан, что позволило бы решить вопрос с газификацией северных и восточных областей РК.
Газифицируй это
Магистральный газопровод (МГ) "Сарыарка" был введен в эксплуатацию в конце 2019 года, соединив (наконец-то) ресурсную углеводородную базу Западного Казахстана с центром страны. Газопровод был подключен к ББШ (Бейнеу-Бозой-Шымкент). Ранее центр страны развивался на угольной генерации и отоплении (источник карты).
Стоимость газопровода диаметром 820 мм и протяженностью почти 1,1 тыс. км в ценах 2019 года составила около $720 млн (финансировали ЕАБР и Банк развития Казахстана). Предполагалось, что более 170 населенных пунктов получат доступ к газу, однако спустя пять лет подключены даже не все районы столицы и крупных по казахстанских меркам пригородов. Причина проста – дефицит природного газа. При этом следующие очереди строительства МГ должны были запитать север и восток страны.
Добыча природного газа в 2024 году в Казахстане составила 59,3 млрд куб. м, что незначительно выше уровня 2023-го – 59,1 млрд куб. м. При этом традиционно почти все объемы добываемого газа контролируются "китами" – Тенгиз (добыча – 16 млрд куб. м, производство товарного газа – около 9 млрд куб. м), Карачаганак (22 млрд куб. м, товарного – 8 млрд) и Кашаган (12 млрд куб. м и 5 млрд соответственно), на долю которых приходится 85% от страновой добычи (85%, Карл!).
Производство товарного газа в 2024 году составило 28,7 млрд куб. м (доля "китов" – 80%), более половины всех добываемых объемов (53%) закачивается обратно в пласт для поддержания давления и увеличения/стабилизации добычи жидких углеводородов. Хотя причины лежат в по-прежнему неинтересной для инвесторов формуле ценообразования, когда национальная компания "QazaqGaz" имеет приоритетное право на выкуп товарного газа по цене $40-50 за тыс. куб. м, продавая в дальнейшем потребителям этот газ в убыток (около $200 млн в год) для сохранения низких цен на энергоносители и социальной стабильности.
По сложившейся исторической традиции убытки от внутреннего рынка недропользователи и нацкомпании "Казмунайгаз" и "QazaqGaz" покрывали за счет экспорта и транзита углеводородов (в 2024 году транзит газа из Туркменистана и Узбекистана составил 36,2 млрд куб. м), но рост внутреннего потребления газа, девальвация национальной валюты и политика сдерживания тарифов привели к ситуации, когда газовая нацкомпания была вынуждена приостанавливать поставки товарного газа в Поднебесную в зимний период, что вызывало и вызывает разумное негодование китайских партнеров, ведь в зимний период эта страна также испытывает дефицит этого энергоресурса.
Добавьте к этому планы Казахстана по развитию газохимии, на которые также потребуются объемы газа (в основном "китов"), а также фактор истощения нефтегазовых месторождений, которые находятся на третьей и четвертой стадии разработки (brown-field’ы), когда для поддержания добычи нефти необходимо увеличение обратной закачки уже не 50-55%, а 60-70% добываемого газа, чтобы понять – газ в Казахстане уже закончился.
Вы удивитесь, но и планы по увеличению производства товарного газа также связаны с проектами иностранных консорциумов: два газоперерабатывающих завода (ГПЗ) на Кашагане мощностью 1 и 2,5 млрд куб. м, ГПЗ на Карачаганаке – 4 млрд куб. м и один ГПЗ "Казмунайгаза" на 900 млн куб. м.
На "китовые" ГПЗ надеяться особо не нужно. На мой взгляд, у ЕРС-подрядчика – частного катарского UCC Holding – отсутствует необходимый опыт строительства подобных объектов (особенно в казахстанских природно-климатических условиях), и холдинг больше фокусируется на строительстве лакшери-отелей, а не объектов газовой отрасли (куда более логичным было бы сотрудничество с отраслевыми компаниями/подрядчиками "Газпрома" или CNPC). Также следует учитывать, что киты увязывают свои проекты с необходимостью продления невыгодных для Казахстана соглашений о разделе продукции и другими уступками по штрафам и превышению бюджетов разработки месторождений.
Можно ли в этих условиях говорить об обеспечении энергетической безопасности, газификации регионов и решении вопросов с дефицитом газа – думаю, вы ответите сами.
Хотя по планам Министерства энергетики к 2030 году производство товарного газа возрастет до 34,6 млрд куб. м (+21%), а нацкомпания QazaqGaz привлекает иностранных партнеров для поиска новых газовых месторождений (Chevron, CNPC и др.).
Великий газовый разворот
Газовый конфликт 2009 года между "Газпромом" и Туркменгазом привел, как я его называю, к Великому газовому развороту. Европа грезила о Nabucco – газопроводе по дну Каспийского моря, а Китай – действовал.
Воспользовавшись ситуацией, КНР предложила странам Центральной Азии щедрый подарок в виде инвестиций в добычу, переработку и транспортировку газа, а наступивший кризис привел к существенной активизации строительства всех ниток газопровода по территории ЦА.
Газопровод зачастую называют Центральная Азия – Китай, указывая протяженность около 1,8 тыс. км, хотя по факту это часть более масштабного проекта Центральная Азия – Центральный Китай (газопроводы Запад – Восток) протяженностью свыше 8 тыс км.
За 14 лет по газопроводу из стран ЦА было поставлено в Китай более 522 млрд куб. м товарного газа. Фактически это был первый проект такого уровня после распада СССР по переориентированию поставок сырья центральноазиатских стран с российского и европейского направления на обеспечение развития Китая.
Фантастическая четверка: Россия, Европа, Казахстан и Узбекистан
Еще более удивительная ситуация сложилась после начала СВО и усугубления дефицита природного газа в Казахстане и Узбекистане. Европа начала путь по деиндустриализации и энергетическому суициду, вводя санкции и физически устраняя возможность импорта газа из РФ. Для стран ЦА выдался уникальный шанс решить проблемы с дефицитом за счет реверса газопровода Средняя Азия – Центр (САЦ), первые нитки которого были построены в 1960-1970-х годах.
Признаюсь честно, если бы несколько лет мне кто-то сказал: "Я прибыл из будущего, Россия начнет поставки газа в ЦА по газопроводу САЦ", – я бы рассмеялся. Но ситуация сложилась таким образом, что в 2023 году поставки газа начались в обратном направлении, а газодобывающие Казахстан и Узбекистан начали импорт газа, так как не могли направить добываемый газ на свое потребление из-за необходимости исполнения обязательств по поставкам газа в Китай.
В октябре 2023 года при участии президентов России, Казахстана и Узбекистана состоялся торжественный запуск реверса. В 2023 и 2024 годах Казахстан импортировал 0,5 и 3,8 млрд куб. м соответственно, причем поставки увеличиваются – только в первом полугодии 2025-го импорт составил 4,1 млрд куб. м (цена – около $80 за тыс. куб. м), а транзит в Узбекистан в 2024-м – 5,6 млрд куб. м с планом увеличения в 2025-м до 7 млрд куб. м.
Тройственный газовый союз вызвал понятную критику и лозунги про "впадение в зависимость от России и Газпрома" у прозападной сетки СМИ в Казахстане, хотя в действительности глупо было бы не воспользоваться ситуацией, когда у "Газпрома" появились свободные объемы газа по приемлемым ценам.
Сильная "Сила Сибири"
Дальнейшие розово-газовые планы появились с вариантом прокладывания нового маршрута газопровода из России в Китай через Казахстан, ведь этот вариант позволил бы закрыть вопрос газификации севера и востока страны, а также снизить существенные углеродно-климатические пошлины ЕС на экспорт металлургического сырья, которое сейчас добывается и обрабатывается с помощью угольной генерации (для горнометаллургического комплекса РК эта сумма штрафов с 2027-го превысит $1 млрд в год).
Однако уже в апреле текущего года посол Китая в РФ господин Чжан Ханьхуэй фактически обозначил точку зрения КНР, назвав газопровод и газ по нему дорогостоящим. Очевидно, что Казахстан не смог повлиять на двух крупных газовых игроков, решивших увеличить поставки по газопроводу через Монголию.
Газификация северо-востока вновь, как модно говорить, сдвигается вправо, хотя вполне очевидно, что газ там вообще не увидят хотя бы по причине разницы цен между себестоимостью и ожиданиями населения. Сейчас средняя цена для физических лиц в РК около $80-100 за тысячу кубов, а газ по новому газопроводу в объеме около 6-8 млрд куб. м в год явно будет значительно дороже.
Лес за деревьями
Из всей этой захватывающей газовой истории можно сделать три вывода.
Первое: Россия – сильна. Россия даже в острые моменты кризиса не пускала китайские компании непосредственно в добычу, строительство или транспортировку газа, договариваясь об объемах и ценах на границе с КНР. Страны Центральной Азии напротив – нуждаются в инвестициях, технологиях, компетенциях, и в итоге Китай получил не просто газ на десятилетия вперед по специальным льготным формулам, но и долю/активы в добывающей и транзитной инфраструктуре.
Второе: перед центральноазиатскими странами теперь встает вопрос необходимости балансирования не только с интересами Китая, но и России, "зависимость" от которой все так сильно хотели с себя снять. Абстрактно: вопросы беспроблемного прохождения отопительного периода в ЦА будут все больше будут решаться не в самих центральноазиатских странах, а в CNPC и "Газпроме".
Третье: на мой субъективный взгляд, Китаю проигрываем мы все. КНР, мысля форматом десятилетий, спокойно дожидается кризиса и дожимает игроков поодиночке, хотя нашим странам по многим нефтегазовым и энергетическим вопросам следовало бы выступать единым фронтом – не только в вопросах поставок энергоносителей в КНР, но и на европейском направлении.
"Газовый ОПЕК" так и не состоялся. "Урановый ОПЕК" России, Казахстана и Узбекистана мог бы существенно изменить мировые расклады. При этом санкции похоже вновь отложат формирование единого рынка нефти, нефтепродуктов и газа ЕАЭС, хотя все наши энергетические товары уже могли бы торговаться на площадке Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи.