Рынок нефти между Ираном и Израилем

Фото: Ali Mohammadi / Bloomberg

Новый виток конфликта Израиля и Ирана стал главным событием, определяющим ситуацию на энергетических рынках. Еще 11 июня СМИ сообщали о возможном военном ударе Израиля по Исламской Республике, а 12 июня Госдепартамент США распространил экстренное предупреждение для американских граждан в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Подобные сигналы не остались без внимания энергетически рынок. Биржевая цена нефти с показателей в $65-67 за баррель выросла до $70 за баррель. После начала атаки Израиля по объектам в Иране 13 июня она в моменте дорожала до $77 за баррель. Хотя котировки скорректировались до $74-75 за баррель сорта Brent, все равно остаются на относительно высоком уровне даже с учетом того, что на рынке физической нефти в эти дни ничего не произошло. Рост цен произошел исключительно на опасениях биржевых игроков. Опасаются они двух событий.

Умеренный дефицит

Первым возможным событием является снижения экспорта нефти из самого Ирана.

Сначала Израиль нанес удары по объектам ядерной программы и военным объектам ПВО республики. Иерусалим считает, что Тегеран близок к созданию ядерного оружия, поэтому свою атаку объясняет превентивные мерами. Далее последовали удары по предприятиям, участвующим в производстве вооружения и другим военным объектам. 13 июня газета The Wall Street Journal (WSJ) со ссылкой на высокопоставленного израильского чиновника сообщила, что операция Израиля против Ирана может продлиться около 14 дней. Это заставило рынок предположить, что за две недели удары дойдут и до нефтегазового сектора.

Если объекты нефтяной отрасли Ирана (месторождения, нефтепроводы или порты) будут значительно повреждены и экспорт сократится или остановится, это уже спровоцирует дефицит на мировом рынке и дальнейший рост цен.

По данным Управления энергетической информации США, пик добычи жидких углеводородов (нефть и газовый конденсат) в Иране пришелся на апрель 2018 года, когда было произведено 4,87 млн баррелей в сутки (3,83 млн баррелей в сутки приходилось на сырую нефть). При этом собственное потребление составляло 1,98 млн баррелей в сутки.

По некоторым данным, Израиль уже атаковал хранилища топлива, перерабатывающую и газовую инфраструктуру Ирана.

Иранская нефть под санкциями

Во время своего первого президентского срока Дональд Трампа вывел США из шестисторонней сделки по иранской ядерной программе ("Совместный всеобъемлющий план действий") и ввел более жесткие санкции. Рестрикции запрещают кому-либо покупать иранскую нефть, а также оказывать нефтесервисные услуги.

Это привело к существенному снижению объемов добычи и экспорта. Если в октябре 2018 года средняя добыча жидких углеводородов в Иране составляла 4,44 млн баррелей в сутки (3,4 млн баррелей добыча нефти), то уже в ноябре 2018-го этот показатель сократился до 3,74 млн баррелей в сутки (2,7 млн баррелей сырой нефти в сутки).

Минимума добыча достигла в период с июля по октябрь 2020 года – 2,93 млн баррелей в сутки добычи жидких углеводородов, из которых 1,9 млн баррелей – сырая нефть. Это снижение произошло в том числе из-за пандемии.

Однако к 2025 году Иран почти восстановил добычу до досанкционного уровня. Благодаря тому, что Китай традиционно стал игнорировать антииранские санкции США и импортировать нефть из республики, Тегеран смог нарастить добычу жидких углеводородов до 4,44 млн баррелей в сутки в августе 2024 года (из них 3,33 млн – сырая нефть). Т.е. если взять помесячные показатели, то восстановление добычи произошло полностью, но средние показатели с экстраполяцией на год все еще отстают примерно на 500 тыс. баррелей в сутки.

Иран уверенно наращивал добычу, тем более что на него не распространяются квоты ОПЕК и ОПЕК+. Как пострадавшая от санкций страна он вправе добывать столько сколько сможет.

Кто выиграет от снижения экспорта

Экспорт нефти из Ирана примерно повторяет график добычи. Максимум пришелся на апрель 2018 года – 2,54 млн баррелей сырой нефти и 0,24 млн баррелей газового конденсата. А уже в ноябре 2018-го показатели составили 0,77 и 0,06 млн баррелей соответственно. Минимум был зафиксирован в феврале 2020-го, когда экспорт сырой нефти сократился до 0,06 млн баррелей, а газового конденсата – до 0,01 млн баррелей в сутки. К августу 2024-го экспорт восстановился до 1,38 млн баррелей нефти и 0,08 млн баррелей газового конденсата. При этом Иран экспортирует еще и около 1 млн баррелей нефтепродуктов в сутки.

Нынешний объем экспорта существенен для мирового рынка и если в результате ударов Израиля отгрузки сократятся даже наполовину, то это уже будет ощутимо и дополнительно поднимет цены на нефть. Против Ирана играет тот факт, что подобное развитие выгодно многим игрокам.

• Остальные участники ОПЕК+ смогут продолжать наращивать добычу без опасения падения цен. Также нефтеэкспортеры уже зарабатывают на выросшей цене.
• Израиль лишит Иран экспортной выручки, что замедлит его восстановление после окончания нынешнего военного конфликта.
• Производители сланцевой нефти в США получают более высокие цены на свою продукцию. Многие из них возвращаются в зону рентабельности и смогут возобновить бурение и добычу нефти. Следовательно, Дональд Трамп сможет торжественно объявить, что производство нефти в США выросло, как он и обещал.

Через Иран ударят по Китаю?

Важным фактором, о котором стоит поговорить отдельно, является современная география поставок иранской нефти. До ужесточения санкций США, основным рынком сбыта для нее была Европа. Теперь фактически весь объем жидких углеводородов скупает Китай (напрямую и через Малайзию).

По данным Управления энергетической информации США в 2023 году на Китай приходилось 89% экспорта иранской нефти. Еще 6% – на Сирию, 3% – на ОАЭ и 2% – на Венесуэлу. Однако после свержения Башара Асада отгрузки иранской нефти в Сирию остановились (но и до этого они осуществлялись на безвозмездной основе). С Венесуэлой происходили обменные операции: Иран менял свой газовый конденсат на тяжелую нефть. А экспорт в ОАЭ зачастую на практике являлся лишь перевалкой углеводородов в акватории эмиратов с танкера на танкер, без реальной отгрузки на суше.

Таким образом, США выгодно, чтобы его главный стратегический конкурент – Китай лишился поставок нефти от одного из наиболее привлекательных поставщиков. Ведь иранская нефть, как и российская продаются со скидкой. 13 июня американский сенатор Линдси Грэм, внесенный в России в список террористов и экстремистов, заявил, что если Иран атакует американских военных на Ближнем Востоке в качестве ответного удара Израилю, то США должны будут уничтожить всю нефтяную инфраструктуру Ирана.

Это "если…" можно считать лишь попыткой соблюсти хоть какие-то формы приличия. По сути, можно воспринимать его высказывания именно как призыв уничтожить нефтяной потенциал Ирана для того, чтобы экономически надавить на Китай.

Ормузский пролив

Вторым событием, которое пугает мировой рынок нефти и заставляет цены расти, является риск перекрытия Ираном Ормузского пролива. Через него проходит примерно 30% мировой торговли нефтью ежесуточно (иди порядка 20% от совокупного мирового потребления).

У Саудовской Аравии есть нефтепроводы на Красное море, но их недостаточно, чтобы заменить морской экспорт через Ормузский пролив. Поэтому перекрытие этого маршрута станет шоком для мировой энергетики и приведет к росту цен гораздо выше $100 за баррель. И чем дольше будет перекрыт пролив, тем выше будет цена.

Впрочем, сверхвысокие цены быстро приведут к падению потребления.

Через Ормузский пролив проходит и 100% СПГ из Катара, что сделает кризис не только нефтяным, но и газовым.

В тоже время перекрытие Ормузского пролива является крайней мерой для Ирана, на которую он решится только в случае, если будет чувствовать близость краха в своем современном виде (угроза смены режима и т.д.). Ведь это приведет к остановке экспорта и самой иранской нефти. Кроме того, если Тегеран решит перекрыть пролив, то против него моментально объединятся как страны Запада (США и ЕС открыто вступят в войну на стороне Израиля), так и ближневосточные страны, которые пострадают из-за остановки нормальной схемы экспорта (Саудовская Аравия, Ирак, Кувейт, Катар и др.).

Влияние на Россию

Влияние войн Ирана с Израилем на Россию двояко. С одной стороны, мы зарабатываем на росте цен на нефть. Более того, если поставки иранской нефти в Китай сократятся, то он постарается восполнить свои потребности за счет другого наиболее выгодного источника – России. Ведь на нашу нефть также есть скидка. За счет возрастающей конкуренции Индии и Китая за возможность импортировать российскую нефть та самая скидка будет снижаться.

С другой стороны, Россия и Иран является стратегическими партнерами. Мы активно развивали взаимодействие в последние годы, в том числе в сфере военно-технического сотрудничества. Поэтому ослабление Тегерана вызывает обеспокоенность Москвы.

Парадоксальным образом, урегулирование конфликта вокруг Ирана может быть риском для России. 15 июня глава МИД Ирана Аббас Арагчи завил, что его страна готова подписать соглашение, гарантирующее отказ от ядерного оружия (соответствует многолетней официальной позиции Тегерана по этому вопросу).

Подобный сценарий мог бы стать компромиссным. Тегеран получил бы прекращение конфликта и что-то выторговал бы для себе у США, а Трамп – возможность продемонстрировать, что он сильный переговорщик, миротворец и заключил важную сделку.

Непосредственным риском для России является не сама сделка, а что в ее рамках США могут снять с Ирана санкции против нефтяного экспорта. В таком случае постепенно экспорт иранской нефти вырастет. Но проблема не в этом, а в реакции рынка, который испугается перепроизводства и отреагирует падением цен. Кстати, теперь иранская нефть направится скорее на европейский рынок, а не в Китай. Но снижение цен все равно ударит по российскому бюджету.

Поэтому России выгоден статус-кво. Это позволяет добиться восстановления нефтяных котировок, сдерживать санкции против российского газа в ЕС, так как Брюссель может испугаться возможного прекращения экспорта из Катара, потенциально – расчистить часть китайского рынка для роста продаж российской нефти.  В идеальной ситуации – Китай быстро подпишет контракт на поставку газа и строительство трубопровода "Сила Сибири – 2" из-за возрастающих рисков снабжения с Ближнего Востока.