Рыночное фиаско

Фото: poslovni.hr

Мы продолжаем публикацию цикла статей доцента Финансового университета при Правительстве России Леонида Крутакова о становлении и кризисе актуальной модели мировой экономики под общим названием "Нефтяной Рубикон".

Придуманная Рокфеллером стратегия "больших встрясок" сохраняет свою актуальность и по сей день – последнюю такую встряску мы могли наблюдать накануне украинских событий. Каждая из них сопровождается появлением нового "бумажного" рынка.

Но к началу нынешнего века был достигнут предел обеспечения глобального кредита с помощью увеличения числа сделок с "бумажной нефтью" без роста цен и физических запасов сырья. Вздулся пузырь формально частных, а реально государственных (выраженных в долларах) обязательств, обеспеченных вероятностными доходами будущего. Пузырь требовал снижения фактора вероятности – роста либо глобальной цены нефти, либо "цены глобального страха"…

Перевод на фьючерсное ценообразование базового ресурса мировой экономики предопределил судьбу Бреттон-Вудской модели. В 1986 году был сформирован механизм виртуализации мировой экономики, которая в итоге привела к разрыву с реальностью и структурному конфликту транзакционного центра глобального проекта с его ресурсными и производственными окраинами.

По заветам Рокфеллера

В 1986 году трансформации подвергся механизм распределения природной ренты, разработанный Джоном Д. Рокфеллером во время становления Standard Oil. Назвал он его "большая встряска", а выглядел этот механизм следующим образом.

Рынок разогревается по образцу "золотой лихорадки", в добычу приходят новые игроки, цены рушатся, Standard Oil за бесценок скупает скважины, возвращая цены на исходный уровень. Вместе со Standard Oil механизм не умер.

"Большая встряска" 1973 года "вскрыла" Северное море, Мексиканский залив и Аляску (подготовка рынка "бумажной нефти").

"Большая встряска" 1999–2014 годов породила сланцевое чудо и СПГ-индустрию (почва для рынка "бумажного газа").

"Большая встряска", которая была разыграна буквально накануне украинских событий, разгоняла "зеленую" энергетику (формирование нового "бумажного" рынка).

После каждой "встряски" (прирост резервов под expected credit losses) рынок впадал в анабиоз. После становления монополии Standard Oil (1895 год) цена стояла возле $2/барр весь картельный период. После 1973 года колебания рынка не превышали $2/барр вплоть до иранской революции. После 1986 года средняя цена 14 лет (до 1999 года) плавала в диапазоне $15–20/барр.

Каждая "встряска" устанавливала новые правила доступа к главному ресурсу роста (драйвер мировой экономики). Правила эти определенный срок устраивали сложившийся круг ключевых игроков, и модель работала.

Как только менялся паритет сил внутри круга игроков или менялся (расширялся) сам круг, правила требовали пересмотра (наступал кризис). Установление правил для глобального рынка всегда есть предмет мировой политики.

Бумажный предел

Кризис 1971–1973 годов (переход от картеля к "бумажному" рынку) вызвал экономический подъем Европы (изменение паритета). Новая "нефтяная субъектность" – национально-освободительные движения стран Ближнего Востока (де-факто выдавливание Англии) с последующей национализацией добычи – была не причиной, а следствием (условием) нового регламента. Контроль осуществлялся не на скважине, а на бирже.

Кризис 1985–1986 годов (запуск рынка "бумажной нефти") мотивировался совместным участием в борьбе с "империей зла", требовавшей валютного союза (сговор). Деиндустриализация СССР и стран социализма высвободила дополнительные объемы нефти (рост кредитного плеча), но причиной, как и в 1971–1973 годах, был экономический рывок Германии и Японии (заявка на участие в Большой игре).

Причиной обоих кризисов было ослабление (на грани потери) роли США в качестве регулятора глобального кредита (гарант общего будущего). Стартом кризисов всегда служил сознательный подрыв равновесия самим "регулятором". Целью каждого кризиса было стремление удержать управляющую функцию (уравнять амбиции и возможности), не допустить обрушения будущего (вернуть модели прогнозируемость).

В 1986 году ворота в будущее распахнулись, а в 2000 году захлопнулись. Бесконечный, казалось, рынок "бумажной нефти" оказался конечным. Крах СССР обрушил "цену страха" (силовое обеспечение кредита), растущий глобальный долг стал требовать осязаемого обеспечения. Точно так же, как это было с золотым содержанием доллара накануне 1971 года (Nixon Shock).

В 2000 году нефть пошла вверх, достигнув к июню 2008 года исторического максимума как в номинальном выражении ($147/барр), так и в реальном (более $100). По экспоненте, вместе с ростом товарных цен, росла емкость рынка "бумажной нефти" и его объем (количество операций в единицу времени).

В 2008 году произошел очередной (как в 1971 и 1979 годах) распад равновесия Парето, или "фиаско рынка". Китай, Индия и Бразилия отказались вскрывать свои кредитно-денежные системы (крах Дохийского раунда переговоров ВТО) для игр глобального финансового рынка. Бреттон-Вудскую модель в третий раз "хватил инсульт" (фиаско рынка).

Глобальный беспредел

Фиаско рынка определяют как аллокацию ресурсов. Так называемая дезориентация рыночного механизма распределения эффектов роста с непредсказуемыми и непоправимыми результатами. Устраняются негативные (интересно, для кого они негативные) результаты действий рынка административным способом. Происходит изменение правил.

Иными словами, кризис всегда носит управленческий характер (субъектная недостаточность), даже если он в основе своей экономический.

Начало века было переломным по многим параметрам, но определили этот перелом три тренда (триггеры): экономический рост Китая и Индии (расширение круга игроков); прогрессирующее по отношению к добыче падение запасов нефти (финансовый пузырь); изменение географии мировой ресурсной базы и путей транспортировки энергоносителей (диспаритет сил).

К началу века был достигнут предел обеспечения глобального кредита с помощью увеличения числа сделок с "бумажной нефтью" без роста цен и запасов физической нефти. Вздулся пузырь формально частных (корпоративный долг), реально государственных (номинированы в долларах США) обязательств, обеспеченных вероятностными доходами будущего.

Пузырь требовал снижения фактора вероятности – роста либо глобальной цены нефти, либо "цены глобального страха" (внеэкономическое принуждение). Стартовавшее в 2000 году глобальное нефтяное ралли оказалось как нельзя кстати.

Ралли было беспрецедентным по длительности и параметрам – 1000% (с $14 до $147/барр) роста за восемь лет (для сравнения, в 1973 году цена выросла за год на 500%). А в 2001 году случился глобальный, беспрецедентный по масштабу теракт (атака на башни ВТЦ в прямом эфире), породивший глобальный терроризм и глобальную антиофшорную операцию – глобальный аудит счетов, авуаров и проводок…