План на будущее
Каким образом валюты стран Запада превратились в деривативы доллара?
Мы продолжаем публикацию цикла статей доцента Финансового университета при Правительстве России Леонида Крутакова о становлении и кризисе актуальной модели мировой экономики под общим названием "Нефтяной Рубикон".
Почему после 1979 года цены на нефть начали вести себя вопреки всем законам рынка?
Каким образом удалось привязать валюты "свободного мира" к доллару и тем самым перераспределить нагрузку по обеспечению растущего глобального кредита (долг США)?
И какую роль во всех этих изменениях играл провозглашенный Рейганом "крестовый поход" против СССР?
Скачок цен, произошедший в 1979 году, поставил перед гарантом глобального контракта жесткую дилемму в рамках нефтяного аналога "парадокса Триффина". Рецессия мировой экономики требовала восстановления производства (дешевая нефть – "дорогой" доллар), а долговая модель роста – расширения глобального кредита (дорогая нефть – "дешевый" доллар).
Долг неплатежом красен
Рост нефтяных цен наращивал кредитное обеспечение (резервы под expected credit losses), но в сочетании с наметившимся падением темпов увеличения запасов сокращал срок окупаемости (плечо кредита), повышая релевантность прогноза (управляемость моделью). То есть снижал значимость силового ресурса, урезая полномочия (амбиции) гаранта общего будущего.
С 1979 до 1986 года нефтяные цены вели себя вызывающе нерыночно. Эр-Рияд методично сокращал добычу в течение шести лет (ноябрь 1980 года – 10 414 млн барр/сут, август 1985 года – 2 340 млн барр/сут). Ирак бомбил месторождения Ирана, но цены медленно и неуклонно снижались, игнорируя падение добычи и рост политических рисков ($35,52/барр – 1980 год, $27,01 – 1985 год).
В логике товарного фетишизма такие нерыночные казусы принято объяснять термином "коррекция". Термин ничего на самом деле не объясняет, а ставит новые вопросы о природе коррекции, ответ на которые неизменно уводит в сферу мотиваций.
С 1979 по 1985 год США играли в "дорогой" доллар, стягивая капитал со всего мира и наращивая госпрограммы, включая военные. Средний показатель эффективной ставки ФРС США в это время составлял 11,5%. Инфляция упала с 13,29% до 2,5%. Бюджетный дефицит достиг невиданных ранее $200 млрд, а торговый – рекордных $150 млрд. Доллар по отношению к валютам стран G7 вырос на 80%.
Теория Давида Рикардо о равновесной выгоде постулирует: торговый дефицит снижает курс национальной валюты, повышает конкурентность своих товаров по отношению к импортным, стимулируя внутреннее производство и выравнивая дисбаланс. Теория верна в условиях золотого или любого другого материального (политически не обусловленного) эквивалента стоимости. В условиях свободного перетока капитала теория не работает.
Высокая процентная ставка ФРС поднимала вес доллара по отношению к нефти, повышая значимость силового обеспечения. Рос торговый и бюджетный дефицит США, а профицитные Германия и Япония поддерживали модель, покупая дорожающий американский долг (трежерис). "Сберегали" возникающую в торговых отношениях с США прибыль, увеличивая общий долг (полномочия кредитора).
Повторялась ситуация валютного дисбаланса накануне Nixon Shock (отказ от золотого фиксинга), но уже в нефтяном стандарте.
Угроза общая, оплата исключительная
1971 год принято считать итогом рыночной (неосознанной) игры, хотя план Маршалла представлял из себя масштабный экспорт долга США под гарантии военного присутствия в Европе. Идентифицировать с "невидимой рукой" 1986 год (симптоматика и алгоритм решения, как в 1971 году) наивно.
Урок первой рекомбинации был отрефлексирован, моторика модели осознана и институализирована в формате G7 ("картель потребителей нефти").
Nixon Shock и Смитсоновские соглашения освободили валюты стран будущей G7 от жесткой привязки к доллару, так как последний освободили от золота. Пока нефтяной стандарт работал (рост запасов перекрывал добычу), модель обеспечивала рост кредита. Но в начале 80-х годов это стало невозможно.
Первые серьезные работы на тему исчерпаемости нефти и необходимости выработки принципов "устойчивого развития" появились в 1972 году. Базовым стал доклад Римского клуба "Пределы роста". Следующий шаг будет сделан уже после перехода на фьючерсное ценообразование – доклад Гру Харлем Брундтланн (Gro Harlem Brundtland) "Наше общее будущее".
Без привязки валют "свободного мира" к доллару нагрузка по обеспечению растущего глобального кредита (долг США) ложилась исключительно на американскую экономику. Это обстоятельство (необходимость диверсификации кредитной нагрузки) и стало причиной объявления "крестового похода" против "империи зла". СССР здесь был далеко не главной целью.
Для обеспечения глобальной кредитной линии у США оставался только силовой ресурс. "Крестовый поход" поднял военные риски до космического уровня (программа СОИ – звездные войны), общая "угроза" консолидировала Запад вокруг гаранта безопасности (существующая норма).
Все совпадения с сегодняшним днем, разумеется, случайны.
Военный капитализм
22 сентября 1985 года пришедшие к власти в США "реакционные силы мирового империализма" завершили миссию. В нью-йоркском отеле "Плаза" главы ЦБ и министры финансов Великобритании, Германии, Франции, Японии и США подписали Plaza Accord. Все подписанты входили в состав "библиотечной группы" (создана после 1973 года, встречи проводились неформально в библиотеке Белого дома).
"Группа" шла к этому дню начиная с 1981 года. Помимо серии встреч в библиотеке Рональда Рейгана теме было посвящено два саммита G7. В основу "Плазы" легла "Декларация об экономическом восстановлении", которую Рейган озвучил 30 мая 1983 года на 9-м саммите G7 в Уильямсбурге, штат Вирджиния (единственная международная встреча под председательством Рейгана).
Итогом подписания "Плазы" считается быстрая (50% за два года) и управляемая, как в 1971 году, девальвация доллара (мягкий дефолт обязательств). Подавалась девальвация, как в 1971 году, в виде ревальвации валют стран "свободного мира", чьи центробанки согласились повысить (и впредь корректировать) свои процентные ставки. Необходимость согласованной кредитной политики (валютный сговор) облагородили идеей устойчивого развития и заботы о развивающихся странах (завоевание новых рынков).
"Плаза" положила конец мировому рынку как конгломерату страновых рынков. Валютный курс стала определять не конкурентность национальных экономик (дефицит-профицит), а позиция (необходимость, задача) группы центробанков во главе с самым влиятельным (ФРС США), реализуемая через эмиссию и процентную ставку.
Валюты пяти системообразующих стран вновь привязали к доллару. Как в таких условиях меняются параметры теории Рикардо о равновесной выгоде, показывает евро.
Отсутствие курсовых возможностей и емкость немецкого долгового рынка превратили страны периферии ЕС в придаток к экономике Германии. Другой пример – тесно завязанная на доллар кредитно-денежная система России. Профицитная страна вопреки законам рынка живет в состоянии постоянного падения курса рубля, которое не стимулирует внутреннее производство, а парализует его.
22 сентября 1985 года Бреттон-Вудская модель мировой экономики получила новый шанс на жизнь. Валюты стран Запада превратились в деривативы доллара (вторичный образ американских долговых обязательств). Долг Америки признали ликвидным, обеспечение под глобальный кредит нарастили, план построения общего будущего ратифицировали.
Об авторе
