Хроника пикирующего энергоперехода

Фото: Pawel Kopczynski/Reuters

Спровоцированный европейскими политиками энергетический кризис больно ударил и еще ударит по экономке Старого Света и благосостоянию простых граждан Евросоюза.

По подсчетам аналитического центра Bruegel, с сентября 2021 года по июль 2022-го власти Евросоюза уже выделили 280 млрд евро для защиты потребителей от резких скачков цен на энергию. Но даже эти выплаты не могут предотвратить роста так называемой энергетической бедности, когда людям приходится экономить на каждом киловатте. Кроме того, попытки потушить растущее социальное недовольство за счет щедрых ассигнований подрывает возможности европейских стран по финансированию пресловутого энергетического перехода.

Перековать ветряки на СПГ-терминалы

Разрыв энергетического сотрудничества с Россией не только больно ударит по карману рядовых европейцев, но и поставит под сомнение возможность продолжения прежней "зеленой" политики, направленной на полный отказ от использования ископаемого топлива. Так, по подсчетам аналитического центра Ember Climate, прошедшей зимой правительства европейских стран потратили не менее 50 млрд евро на создание новой инфраструктуры для… импорта нефти, нефтепродуктов и угля. И это не считая вложений в сооружение мощностей по регазификации СПГ! А ведь только в Германии планируется ввод в эксплуатацию шести плавучих СПГ-терминалов. В перспективе данные расходы будут только расти.

Напомним, еще в мае прошлого года Европейская комиссия заявляла о необходимости инвестировать 210 млрд евро в течение 10 лет для того, чтобы к 2027 году максимально снизить зависимость ЕС от поставок российских энергоресурсов, а в августе эта цифра увеличилась до 300 млрд евро. Любопытно, что в данную сумму закладываются затраты не только на развитие "зеленой альтернативы", но и на строительство все тех же терминалов по приему импортных нефти и газа. Пока что речь идет о "скромных" 12 млрд евро, но можно не сомневаться, что со временем, по мере усиления энергетического кризиса, данные ассигнования будут стремительно расти. Ибо "зеленые" перспективы – это журавль в небе, а мощности по приему "грязных" энергоресурсов – надежная синица в руке.

Мнение о шаткости перспектив, связанных с развитием возобновляемых источников энергии, выражают и многие западные эксперты. "Установленные мощности ВИЭ пока очень далеки от необходимых объемов. Единственный вывод, который тут можно сделать: на энергопереход потребуется гораздо больше времени в любом случае! Установка Евросоюза на нулевые эмиссии – дело далекого будущего, а не решение для дня сегодняшнего. Результат такой установки – еще больший объем выбросов. И путь впереди весьма тернистый", – отмечает в своей статье в "Независимой газете" главный эксперт Международного газового союза по геополитике Герт Гревинг.

"Несмотря на укрепление международного консенсуса относительно энергетического перехода, связанные с этим препятствия также становятся все более очевидными", – отмечает в своей недавней публикации один из самых авторитетных экспертов в области энергетики Дэниел Ергин. По его мнению, помимо неопределенности, связанной с темпами развития и внедрения "зеленых" технологий, существуют еще как минимум четыре барьера на пути энергоперехода. Во-первых, в условиях кризиса многие страны восстанавливают приоритетное значение энергетической безопасности, а проще говоря, поворачиваются от фантазий о "светлом зеленом будущем" к суровой реальности. "Стало очевидно, что "преждевременное недоинвестирование" сдерживает разработку новых нефтегазовых месторождений в адекватном объеме. Недостаточные инвестиции обусловлены рядом причин, в том числе государственной политикой и нормативным регулированием, обеспокоенностью инвесторов экологическими, социальными и управленческими (ESG) факторами, низкой доходностью, связанной с двумя обвалами цен за семь лет, а также неопределенностью будущего спроса… Сокращение инвестиций явилось преждевременным ввиду ошибочного предположения, что к сегодняшнему дню уже появится достаточно альтернатив нефти и газу. Некоторые называют происходящее "первым энергетическим кризисом энергетического перехода", то есть следствием несоответствия спроса и предложения. Если он действительно окажется первым из многих, то это создаст неопределенность, вызовет острые экономические проблемы и подорвет общественную поддержку энергетического перехода", – отмечает Д. Ергин.

Во-вторых, в мире отсутствует единое мнение о желательных и возможных темпах перехода. Растут опасения по поводу того, что он вызовет сбои в экономической деятельности. В-третьих, обостряются противоречия между странами с развитой экономикой и развивающимися государствами относительно приоритетных задач такого перехода. Наконец, в-четвертых, возникают препятствия на пути увеличения добычи и создания цепочек поставок полезных ископаемых, необходимых для достижения нулевого уровня выбросов.

Иными словами, доступность и дешевизна солнечной и ветряной энергии оказываются крайне обманчивыми: пока что ВИЭ – скорее роскошь, чем средство разрешения энергетических кризисов. "Говоря словами английского священника XII века, ратовавшего за развитие ветряных мельниц, в ветроэнергетике применяется "преимущество бесплатного использования ветра". А солнечная энергетика основывается на преимуществе бесплатного использования солнца. Но физические ресурсы, которые необходимы для использования энергии ветра и солнца, сопряжены с затратами. Достижению значительной части целей 2050 года к 2030 году, вероятно, будут препятствовать серьезные физические ограничения", – резюмирует Д. Ергин.

Кто виноват в кризисе?

Сложности энергоперехода признают уже и чиновники, которым по должности полагается выступать в роли главных адептов "зеленой" политики. Здесь крайне интересна позиция главы Международного энергетического агентства (МЭА) Фатиха Бироля. В своей недавней статье "Призыв к переходу на чистую энергию" он винит в наступившем энергетическом кризисе Россию и описывает жуткие последствия разрыва традиционных цепочек поставок энергоресурсов. "Страны – импортеры энергоносителей теперь вынуждены в спешном порядке искать замену топливу, поставки которого были нарушены, при этом во многих странах резкий рост цен привел к дестабилизации экономики, а миллионы людей вновь оказались за чертой бедности и лишились энергетической безопасности. Разумеется, странам необходимо безотлагательно найти замену внезапно прекратившемуся импорту топлива. В противном случае закроются заводы, рабочие места будут потеряны, а гражданам будет сложно отапливать и охлаждать свои дома", – описывает масштаб проблемы Ф. Бироль.

Но затем он фактически соглашается с тем, что источник бед – не Россия, а провалы энергетической политики самого Запада. По его словам, при обсуждении вопросов энергетики и инвестиций часто не учитывается значительный промежуток времени между принятием инвестиционного решения и моментом фактического запуска проекта. "Мы в МЭА еще несколько лет назад предупреждали о том, что текущих мировых инвестиций в чистую энергетику и энергоэффективность недостаточно для достижения установленных целей в области климата. Без резкого увеличения расходов на чистую энергетику средств, которые вкладываются в традиционные энергетические проекты, также может оказаться недостаточно для удовлетворения потенциального увеличения спроса", – отмечает Ф. Бироль.

То есть глава МЭА признает: мол, поторопились, начали разрушать здание традиционной энергетики еще до того, как "залили фундамент" альтернативной. Так что же теперь делать – медленнее разрушать или быстрее строить? Наступая на те же грабли, МЭА призывает ускорить оба эти процесса. "Текущий энергетический кризис – первый по-настоящему глобальный кризис в сфере энергетики – породил ложное представление о том, что сейчас не время инвестировать в чистые источники энергии. Это вовсе не так. Нам не нужно выбирать между реагированием на текущий кризис в сфере энергетики и борьбой с климатическим кризисом. Мы можем и должны решать обе задачи, поскольку они тесно связаны между собой", – полагает Ф. Бироль.

Нефтяников просят поделиться прибылями

Вопреки заявлениям Ф. Бироля о недоинвестировании сектора ВИЭ специалисты Wood Mackenzie отмечают, что инвестиции в низкоуглеродную энергетику в последние годы находились на рекордных уровнях. Но, видимо, не в коня корм. Поэтому, по оценкам этой консалтинговой компании, для достижения нулевых выбросов необходимо как минимум удвоить финансовые вложения в создание альтернативных мощностей. И это без учета обязательных инвестиций в расширение сетей для поддержки высокого уровня электрификации.

Где же взять деньги? Предлагаемый МЭА рецепт поражает своей простотой, которая, как известно, хуже воровства. Конечно же, надо забрать инвестиции для развития ВИЭ у нефтегаза!

Как полагает Ф. Бироль, в сложившейся ситуации нефтегазовый сектор "имеет важную возможность продемонстрировать серьезную готовность к переходу на чистую энергию". Так, благодаря росту цен производители нефти и газа получили в 2022 году беспрецедентную неплановую прибыль в размере $2 трлн, в результате чего их общий доход достиг рекордного уровня $4 трлн. "Текущая неплановая прибыль – это выпадающая один раз в поколение возможность: нефте- и газодобывающие страны могут диверсифицировать свою экономику и подготовиться к миру, в котором спрос на ископаемое топливо снизится, а крупные нефтегазовые компании – занять лидирующие позиции в сфере чистых источников энергии, на которые в ближайшие десятилетия будет полагаться весь мир", – призывает Бироль.

То есть надо не наращивать инвестиции в нефтегаз, чтобы обеспечить мир энергией на определенный (достаточно долгий) период, пока технологии ВИЭ не достигнут окончательной зрелости, а, наоборот, выкачать средства из НГК и направить их на развитие по-прежнему весьма ненадежного сектора глобального ТЭК. Уроки нынешнего энергокризиса, судя по всему, ничему не научили западных чиновников… Вместо того, чтобы выйти из порочного круга, они предлагают бежать по нему еще быстрее. Что ж, дальнейшее развитие событий нетрудно предсказать: попытки изъять доходы у нефтегаза приведут к еще большему обострению энергетического кризиса, недоинвестированию новых проектов по разведке и добыче углеводородов и росту цен на энергоресурсы. Как следствие, правительствам стран и бизнесу придется тратить все больше средств на "тушение пожара", то есть на субсидирование нищающего населения и реализацию новых проектов по импорту все тех же нефти и газа. Значит, сократятся возможности финансирования энергоперехода. И конца этому замкнутому кругу пока не видно.