Геополитические клещи туркменского газа

Фото: Радио Свобода

По планам официального Ашхабада, к 2030 году добыча природного и попутного газа в Туркменистане должна вырасти до 250 млрд куб. м в год. Но у этих масштабных прожектов есть ахиллесова пята – ограниченный реальными 50 млрд куб. м в год текущий зарубежный спрос на туркменский газ, коррелируемый в том числе и пропускной способностью действующих экспортных газопроводов страны.

Добычной потенциал Туркменистана

Официальный Ашхабад оценивает газовые ресурсы Туркменистана в 27,5 трлн кубических метров (четвертое место в мире). Оценки "со стороны" – британской ВР – скромнее: 13,95 трлн куб. м. Впрочем, и этих ресурсов с избытком хватило бы для выхода на добычу заявленных 250 млрд куб. м в год, но де-факто ситуация пока иная, хотя рост производства налицо. Так, в 2020 году в Туркменистане было добыто 66 млрд куб. м газа, а в 2021 году рост составил 20,1%, до 79,3 млрд куб. м (по данным ВР; цифры, приведенные руководством страны, выше). При этом туркменский экспорт оценивался британцами в 42,6 млрд куб. м, а внутреннее потребление – в 36,7 млрд куб. м, или по 5920 кубов на душу населения. Для сравнения, потребление газа на душу населения в США в минувшем году составило 2716 куб. м – в 2,18 раза ниже, чем в Туркменистане.

В 2022 году план по добыче, как заявил на расширенном заседании Кабинета министров (февраль текущего года) президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов, был перевыполнен на 12,7%, а по экспорту – на 22,8% (плановые показатели минувшего года не надо приравнивать к фактическим относительным). В информационно закрытом Ашхабаде предпочитают относительные цифры, но оценочно реальные газовые итоги Туркменистана за 2022 год выглядят так: по добыче – 82,6 млрд, по экспорту – 46,5 млрд, по внутреннему потреблению – 36,1 млрд куб. м.

Китай и другие

Основным импортером туркменского газа является Китай. Объемы поставок, о которых договорились в 2012 году Ашхабад и Пекин, должны были достичь 65 млрд куб. м в год. Для их транспортировки была построена сеть газопроводов Центральная Азия – Китай. Но пока действуют только три нитки суммарной пропускной способностью 55 млрд куб. м в год, которые, помимо Туркменистана, используют для продажи своего газа в Китай также Казахстан и Узбекистан. Поэтому пока поставки туркменского газа в КНР соотносятся с 40 млрд куб. м в год.

В феврале 2022 года была достигнута предварительная договоренность о сооружении четвертой нитки системы газопроводов ЦА–Китай протяженностью 1 тыс. км и пропускной способностью 30 млрд куб. м в год. Но лишь когда мощность данной системы вырастет до 85 млрд куб. м в год, Ашхабад получит реальные долгосрочные перспективы экспорта в Поднебесную в объеме 65 млрд куб. м в год. Рано или поздно четвертая нитка будет, конечно, построена. Во-первых, потребности Китая в газе к 2030 году вырастут до 480 млрд куб. м в год, и туркменские поставки в размере 25 млрд куб. м в год Пекину необходимы. Во-вторых, Китай инвестировал свыше $4 млрд (в форме кредитов) в освоение крупнейшего туркменского газового месторождения Галкыныш (туркменская оценка ресурсов – 21,2 трлн куб. м), а эти средства Ашхабад возвращает поставками в Поднебесную своего газа.

На других экспортных направлениях успехи Ашхабада скромнее. В 2019 году "Газпром" и "Туркменгаз" заключили пятилетний контракт на ежегодное приобретение в период до 2025 года российским газовым гигантом до 5,5 млрд куб. м туркменского газа. За счет этих объемов "Газпром" поддерживает газовый рынок Узбекистана.

В ноябре 2021 года Иран, Туркменистан и Азербайджан подписали соглашение об обмене природным газом. По оптимистичным прогнозам, Туркменистан должен был транзитом через Иран поставлять в Азербайджан до 2 млрд куб. м газа в год. Но, по данным Гостаможни Азербайджана, в 2022 году республика получила из Туркменистана только 0,86 млрд куб. м.

Баку заинтересован в росте поставок туркменского газа – особенно по ценам, которые смело можно назвать льготными (в 2022 году 1000 куб. м обходились в $128). Ашхабаду, продававшему в 2022 году свой газ в Китай в среднем вдвое дороже (до $256 за 1000 куб. м), идти на газовое сотрудничество с Азербайджаном приходится не в силу экономической привлекательности поставок в Закавказье, а от безысходности (надо же куда-то девать добытое сырье).

В поиске новых маршрутов

Выходом из экспортного газового тупика в Ашхабаде считают строительство новых газопроводов: Транскаспийского (мощность – 20–30 млрд куб. м в год), ориентированного на поставки газа в Турцию и Европу, и газопровода Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия (ТАПИ, мощность – 33 млрд куб. м в год). Но оба этих проекта пока не задались. Транскаспий так и не вышел из области политической риторики. Туркменский газ, обходящий Россию, ЕС нужен, но вкладываться в создание инфраструктуры, необходимой для его доставки в Европу, Брюссель не торопится. А ТАПИ оказался в жестких тисках геополитики.

Формально в скорейшем строительстве 1814-километрового ТАПИ заинтересованы все участники проекта ("Туркменгаз" – 85%, Афганская газовая корпорация – 5%, пакистанская Inter State Gas Systems – 5%, индийская GAIL – 5%). Но особый интерес к ТАПИ – у туркменской стороны. Настолько особый, что в 2015–2018 годах "Туркменгаз" построил национальный участок магистрали длиною 214 км. Затем последовали обещания Ашхабада профинансировать работы и на 774-километровом афганском участке. Но вмешалась геополитика. Сначала – война движения "Талибан" (запрещено в РФ) против правительства в Кабуле и поддерживавших режим афганского президента Ашрафа Гани военных США и их союзников по НАТО, завершившаяся 15 августа 2021 года победой моджахедов. Правда, талибы (в лице Министерства горного дела и нефти Афганистана) к 2023 году устранили все "юридические и технические препятствия, предшествующие реализации проекта" (документы по газопроводу с афганской стороны были подписаны еще правительством Гани, и их надо было "адаптировать" под новую власть), и заявили о готовности начать практическую работу по проекту ТАПИ. Но в Афганистане в настоящее время командуют не только талибы, но и боевики Исламского государства (ИГИЛ, запрещено в РФ), поэтому риски и для строителей газопроводной магистрали, и для инвестиций в афганский участок ТАПИ сохраняются и, мягко говоря, не стимулируют реализацию проекта.

Учитывая неопределенность с самым проблемным – афганским – участком ТАПИ, Пакистан пока не торопится приступить к строительству самого протяженного 826-километрового пакистанского отрезка газопровода.

Дать туркменскому газу дополнительный выход готов Иран: в феврале 2023 года Тегеран заявил, что может получать газ из Туркменистана на севере и поставлять его "потребителям на юге в любом направлении". Формально такой вариант действительно возможен. Во-первых, из Туркменистана в Иран ведут два газопровода суммарной пропускной способностью 20 млрд куб. м в год. Во-вторых, "любое южное направление" – это Пакистан, Индия и Турция. В Турцию из Ирана проложен газопровод длиною 1174 км и мощностью 10 млрд куб. м в год, только прокачивается по нему иранский газ. Из Ирана в Пакистан и Индию планировалось проложить газопровод "Мир" (длина – 2700 км, мощность – 55 млрд куб. м в год, начало строительства – 2002 год, плановая сдача в эксплуатацию – 2014 год, доля сторон: 21,5 млрд куб. м – Пакистан, 33,5 млрд куб. м – Индия). Но Индия в 2009 году отказалась от участия в проекте "Мир", хотя позднее задумалась о возвращении. Иран свой 700-километровый участок строить начал (к 2012 году – 520 км), но затем работу приостановил. Пакистан же под давлением США с реализацией "Мира" затянул. Однако Исламабад, остро нуждающийся в энергоносителях, все же пообещал сдать пакистанский участок к 2024 году. То есть надежда на то, что у туркменского газа появится "южное окно в Пакистан и Индию", формально есть, хотя сомнения остаются, но время все расставит по своим местам. В общем, на юг – если не ТАПИ, так "Миром". Хотя шанс, что в итоге южное направление окажется для туркменского газа пустышкой, остается.

Но пока, без адекватного и реального – не проектного – увеличения пропускной способности экспортных маршрутов Туркменистана, рост добычи газа в стране лишен экономического смысла, а заявленный Ашхабадом выход на добычу 250 млрд куб. м газа в год "практически не виден".