Энергетика без амбиций

Фото: Росатом

Развитие возобновляемой энергетики в России, по большому счету, началось во второй декаде XXI века, по мере обкатки реформы электроэнергетического рынка. Во многом данному процессу способствовал приход в страну иностранных компаний, которые в определенной степени преуспели в области ВИЭ. Теперь же, на фоне грядущего ухода Fortum и Enel, для российского рынка возобновляемой электроэнергетики начинается новый период. И пока поводов рассчитывать на то, что этот период ознаменуется структурным изменением роли ВИЭ в нашей энергетике, не очень много.

Сомнительная эффективность

На конец апреля текущего года установленная мощность ВИЭ в единой энергетической системе России составляла чуть больше 4 ГВт, что соответствует 1,63% всей установленной мощности ЕЭС. По выработке цифра меньше, ведь коэффициент установленной мощности ветровых электростанций (ВЭС) составляет в лучшем случае около 20–30%, а солнечных (СЭС) – 15%. Для тепловых (ТЭС) и гидроэлектростанций аналогичный показатель равняется 40–50%, а для атомных электростанций (АЭС) –колеблется около 90%. Другими словами, для достижения паритета выработки с ТЭС мощностью 100 МВт нужно построить объекты ВИЭ на 200 МВт.

Но даже если анализировать объем установленной мощности, то быстро становится понятно, что Россия – далеко не лидер в области ВИЭ. Возьмем Китай, который в последние годы показывает наивысшие темпы прироста установленной возобновляемой мощности: по данным на конец апреля, совокупная мощность СЭС и ВЭС в Китае составляет более 660 ГВт с долей в 27,39% в энергосистеме страны.

Даже если брать страны БРИКС, то от любой из них Россия отстает более чем в два раза, хотя в списке есть Южноафриканская Республика, территория и общий потенциал которой для развития ВИЭ заметно меньше российского. Аналогичная ситуация и с "развитым" блоком (ЕС, США, Канада, Япония и т. д.). Резюмируя, можно констатировать, что российской энергетике определенно есть куда стремиться.

Новых претендентов нет

Если анализировать перспективы роста отечественного рынка ВИЭ, то возникает много вопросов. Во-первых, кто именно будет продолжать его развитие и строительство объектов? Главными инвесторами в ВЭС, к примеру, были упомянутые выше зарубежные игроки Fortum и Enel – ключевые акционеры "Фонда развития ветроэнергетики" и "Энел Россия" соответственно. Сейчас обе компании ищут покупателей для своих мощностей ВИЭ с целью в дальнейшем покинуть российский рынок. Явных претендентов на эти активы сейчас просто нет: можно говорить про "Газпром энергохолдинг" и "Интер РАО", но у них нет опыта, а возможно, и интереса к подобным проектам. Можно вспомнить еще про "Росатом", "Новатэк" и "Лукойл", но эти игроки – скорее "миноритарии" рынка. С учетом ухода из России Vestas и Siemens, поставщиков ключевых комплектующих для ВЭС, а также возможного снижения финансирования программы "ДПМ ВИЭ 2.0", дальнейшее развитие рынка ВЭС оказывается под большим вопросом.

С солнечной генерацией дела обстоят чуть лучше, поскольку здесь основными игроками являются "Хевел" и "Солар Системс". Обе компании также выступают ключевыми поставщиками оборудования для СЭС и слабо связаны с западными партнерами. Однако с позиции конкурентного преимущества СЭС заметно проигрывают ВЭС. Это можно проследить на примере квот, которые выделялись двум типам генерации в рамках программы "ДПМ ВИЭ 1.0": 4 ГВт для ВЭС и 2 ГВт для СЭС. Объяснений этому можно найти много, в том числе климатическое. Дело в том, что уровень инсоляции в большинстве регионов РФ не дает возможности выводить коэффициент использования установленной мощности СЭС на высокие уровни. Эффективным считается диапазон 20–25%, а российские СЭС в 2021 году не дотянули даже до 15% (14,4%). То есть СЭС на территории нашей страны проигрывают ВЭС ровно в два раза по показателям эффективности выработки. Для солнечной генерации острее стоит вопрос создания резервных хранилищ электроэнергии, но это требует дополнительных инвестиций и пока не нашло какого-либо существенного отражения в программах поддержки ВИЭ в РФ.

Туманное будущее

Если делать выводы, то необходимо отметить, что амбиций российскому сегменту ВИЭ не хватало еще до 2022 года, а с учетом обострившихся в феврале многопрофильных рисков перспективы сектора становятся весьма туманными. Даже если программа "ДПМ ВИЭ 1.0" будет выполнена полностью к концу 2024 года (что теперь кажется маловероятным), то ситуация не изменится в корне. Всего 6 ГВт за 10 лет – явно не та цель, которая позволит российской экономике стать мировым лидером в области возобновляемой энергетики. Но и судьба этих 6 ГВт во многом будет зависеть от исхода продажи бизнеса Fortum и "Энел Россия". Если появятся заинтересованные покупатели, то надежда на дальнейший и более активный рост сектора, безусловно, сохранится.

Но кажется, что ставку на ВИЭ не делают и регулирующие органы. В рамках разработки стратегии низкоуглеродного развития России и подготовки к последнему саммиту ООН по климату (ноябрь 2021 года) была поставлена цель увеличить выработку электроэнергии за счет ВИЭ до скромных 13% к 2050 году. У Китая этот показатель уже сегодня достигает 11%, и темпы роста отрасли здесь просто колоссальные. На горизонте же 30 лет доля в 13% выглядит очень незначительной, принимая во внимание то, что большинство развитых стран к этому моменту, согласно текущим планам, будут углеродно-нейтральными. Так что уже сейчас можно констатировать, что наша экономика избирает другой путь, а о его правильности поможет судить только время.