Рубль с юанем – братья навек

Фото: https://www.shutterstock.com/

Можно сказать, что в этом году нефтедоллар отметил свой 50-летний юбилей. В марте 1973 года шестерка ведущих европейских государств приняла решение установить плавающий относительно доллара курс для своих национальных валют. Тем самым был фактически подтвержден отказ от Бреттон-Вудской системы, демонтаж которой начался еще двумя годами ранее, в 1971-м. А окончательный ее крах произошел в 1978 году, после начала функционирования Ямайской валютной системы. Однако смерть золотого стандарта означала рождение стандарта нового – нефтяного.

Тогда же, в 1973 году, профессор Джорджтаунского университета Ибрагим Овайсс ввел термин "нефтедоллар". Суть этого явления заключалась в том, что отныне нефтедобывающие страны должны были реализовывать свое сырье только за "баксы", а затем вкладывать их в страны – потребители нефти. Это позволяло доллару, несмотря на отмену золотого стандарта, сохранить свое амплуа главной мировой валюты. Таким образом, по человеческим меркам нефтедоллар еще не так стар, но его "здоровье" уже явно пошаливает…

Доллар становится проблемой

Весной нынешнего года весь мир пристально наблюдал за спектаклем, разыгрываемым американскими политиками по поводу очередного повышения планки внутреннего долга США. Наконец, в начале июня президент Байден подписал закон, согласно которому данный потолок был увеличен на $2,5 трлн, до $31,4 трлн. Аналогичное шоу мир мог наблюдать и десять лет назад, в 2013 году, в период президентства Обамы. Тогда после долгих политических баталий потолок был поднят до $16,696 млрд. То есть за 10 лет этот важнейший для мировой финансовой системы показатель был увеличен на 88%! Не многовато ли для ведущей мировой державы? При этом реальный долг США по состоянию на конец 2022 года на 33% превышал американский ВВП ($31 трлн против $23 трлн). Иными словами, нефть в последнее время плохо справляется с ролью "главной опоры" для доллара. Но справедливо и зеркальное утверждение – доллар все в меньшей степени удобен в качестве средства расчетов за международные торговые операции, в том числе с энергоресурсами.

В начале 1970-х годов, на заре зарождения нефтедоллара, министр финансов США Джон Коннелли заявил: "Доллар – это наша валюта, но ваша проблема". Но дело в том, что за 50 прошедших лет мир эту проблему ясно осознал и наконец-то приступил к ее решению.

Однако сделать это не так-то просто. "Доллар становится проблемой и как резервная валюта, и как инструмент международных расчетов. При этом доллар будет еще долго оставаться основным расчетным инструментом и основной резервной валютой в связи с созданной на его основе огромной системой финансовых инструментов и механизмов влияния на цены, курсовую политику и т. д.", – справедливо отметил главный исполнительный директор "Роснефти" Игорь Сечин в своем выступлении в ходе Петербургского международного экономического форума в нынешнем году.

Вместе с тем признаки кризиса нефтедоллара все очевиднее. Это, в частности, наглядно продемонстрировано в вышедшем недавно отчете банка J.P. Morgan. "Доллар США, один из ключевых факторов, определяющих мировые цены на нефть, похоже, теряет свое некогда сильное влияние", – делается вывод в отчете. По расчетам J.P. Morgan, в период с 2005 по 2013 годы, когда наблюдался бурный экономический рост в Китае и цены на сырьевые продукты стремительно росли, повышение курса доллара на 1% приводило к снижению цены на нефть марки Brent на 3%. А в период с 2014 по 2022 годы, когда экономический рост замедлился, а затем во время пандемии и вовсе вошел в стагнацию, данная зависимость ослабла: при укреплении доллара на 1% нефть дешевеет лишь на 0,2%.

Обращает на себя внимание объяснение подобного феномена. По мнению J.P. Morgan, одна из причин описанного явления заключается в том, что крупные покупатели нефти и газа, такие как Китай и Индия, все чаще осуществляют поставки из России и платят в национальной валюте, а не в долларах. Эта тенденция начала проявляться еще в 2014 году, когда против России были введены первые санкции. А в нынешнем году, как полагают эксперты, данная тенденция может еще более усилиться.

Юань и рупия переходят в атаку

Если нефтедоллар явно сдает, то кто придет ему на замену? Кандидаты уже вполне ясны. "Перспективными становятся валюты, обеспеченные товарными и сырьевыми потоками, что дает им вес и ликвидность. Это прежде всего юань", – отмечает Игорь Сечин.

Еще в декабре прошлого года президент Китая Си Цзиньпин на саммите в Саудовской Аравии предложил странам Персидского залива использовать Шанхайскую биржу нефти и газа для проведения торговых расчетов в юанях. У КНР есть инструменты для реализации этой идеи – в частности, можно перевести гарантированные (на основе долгосрочных контрактов) закупки нефти на расчеты в китайской валюте. В свою очередь, страны ОПЕК заинтересованы в развитии экономических отношений с Поднебесной и поэтому, вероятно, будут готовы продавать свою нефть за юани.

Примеру Китая могут последовать и другие страны. В середине июля Индия и ОАЭ подписали меморандум о взаимопонимании, который нацелен на продвижение использования национальных валют в двусторонней торговле. "Индия сейчас является третьим по величине потребителем нефти в мире и платит за нефть в долларах США, а ОАЭ являются четвертым по величине поставщиком сырой нефти. Ожидается, что в рамках подписанного меморандума Индия может произвести свой первый платеж в рупиях за нефть компании Abu Dhabi National Oil Co. (ADNOC)", – отмечает в этой связи известный экономист Никита Кричевский.

Однако надо понимать, что процесс дедолларизации мировой торговли энергоресурсами – не одномоментный. Международная система расчетов в нефтегазовом комплексе выстраивалась десятилетиями и обрастала множеством инструментов финансовой инфраструктуры, включая биржи, ценовые агентства, международную систему расчетов и т. д. и т. п. Поэтому переход на юани или рупии подразумевает не просто замену в договорах названия одной валюты на другую, а создание новой финансовой инфраструктуры. То есть для ближневосточных монархий переход на юани – это вопрос не столько стратегии (стратегические преимущества юаня очевидны), сколько тактики, перестройки повседневной практики операционной деятельности. А учитывая традиционный "восточный консерватизм", это дело небыстрое.

Думается, создание и тестирование такой системы будет проводиться в формате БРИКС. К примеру, Бразилия и Китай уже заключили соглашение о торговле в юанях. Роль юаня стремительно растет и в российско-китайских экономических соглашениях. На очереди – Иран и другие страны. И после того как будут отработаны системы взаиморасчетов в юанях, думается, китайская валюта станет "простой и понятной" и для стран ОПЕК+.

Рубль: сила есть, да санкции мешают

А что же рубль? Для того, чтобы валюта той или иной страны смогла заменить доллар при расчете за энергоресурсы, должны соблюдаться как минимум два условия. Во-первых, она должна быть обеспечена соответствующими ресурсными запасами и товарными потоками. А во-вторых, необходимо гарантировать свободные, лишенные всяческих барьеров операции с капиталом.

Россия удовлетворяет первому условию: сегодня рубль является одной из самых ресурсообеспеченных валют. Однако существует два препятствия, которые мешают его использованию для международных расчетов за углеводороды. Первое – политическое давление со стороны США. Второе – отсутствие таргетирования курса рубля. Это не дает возможности обеспечивать трансграничное кредитование, препятствует превращению рубля в инструмент международных расчетов. Иными словами, объективные предпосылки для перевода расчетов за энергоресурсы в рубли есть, но текущая политическая ситуация пока не позволяет этого сделать. Поэтому, видимо, ближайшее будущее – за союзом юаня и рубля и "примкнувших к ним" валют БРИКС. Свергнуть американскую зеленую бумажку с занятого ею пьедестала непросто, но если такая цель будет поставлена странами – эмитентами "новых амбициозных валют", то нефтедоллар вряд ли доживет до своего 60-летия.