Россия откажется от СПГ?

Фото: AP

Последние несколько лет во всех официальных планах по росту производства СПГ в России называлось число в 100 млн т к 2030 году (то есть, около 18% глобального рынка). Но даже тогда, чтобы предположить, что этот показатель станет реальностью нужно было очень хорошо зарядиться оптимизмом.

Давление на СПГ

Мощность крупнотоннажных и среднетоннажных заводов составляет сейчас, равно как и составляла все последние годы (без запуска "Арктик СПГ 2"), 30,4 млн т: это "Ямал СПГ", "Сахалин-2", "Криогаз-Высоцк" и "СПГ Портовая". Но т. к. некоторые проекты, в первую очередь "Ямал СПГ", работали выше проектной мощности, то фактическое производство СПГ последние годы оказывалось в среднем на уровне 33 млн т в год.

Плюс к тому, как еще недавно казалось, 19,8 млн т, должны были дать три линии "Арктик СПГ 2", 13 млн т – две линии "Балтийского СПГ". В сумме – почти 33 млн т, а в случае превышения проектной мощности – даже больше.

Оставалось найти ещё 34 млн т, чтобы получить искомые 100 млн т. Тут пришлось бы поискать, но после анонсирования в мае 2023 года "Мурманского СПГ" стало понятно, что "закрыть" эти объемы все же можно. Около 20 млн т как раз дал бы "Мурманский СПГ", еще 5-6 млн т – вполне тогда вероятный "Обский СПГ".

На оставшиеся 8 млн т были варианты – "Якутский СПГ", "Дальневосточный СПГ", расширение "Сахалин-2". И, несмотря на надвигающиеся трудности, даже полгода-год назад "100 млн т российского СПГ к 2030 году" сохранялись как в официальных, так и экспертных оценках.

Сейчас же после фактической заморозки новых российских проектов, вызванных беспрецедентной сложностью не только вывоза, но главное – реализации продукции с подсанкционного "Арктик СПГ 2", Россия может на длительный период остаться с текущими объемами экспорта!

Нереальный объем

Пока можно только спекулировать, сколько удастся отгружать СПГ с двух линий "Арктик СПГ 2" и удастся ли вообще. Еще строится "Балтийский СПГ". Но владелец завода "Русхимальянс" (совместное предприятие "Газпрома" и "Русгаздобычи") уже под санкциями, высока вероятность, что все риски "Арктик СПГ 2" реализуются и для этого проекта.

А 30 октября под американские ограничения попал и, казалось бы, независимый "Якутский СПГ" – еще одно доказательство, что любой новый завод по производству сжиженного природного газа окажется под запретом, вне зависимости от состава акционеров.

В этих обстоятельствах неудивительно, что новые проекты заморожены. Здесь при желании можно найти и свою логику: весьма вероятно, что даже в случае частичной нормализации отношений новые санкции вводиться не будут, но старые сохранятся. Тогда зачем "ломиться" с новыми проектами, подставляясь под ограничения сейчас, вместо того чтобы оставить их на потом.

Конечно, сохраняется риск, что при вынужденной на данный момент паузе в строительстве, новые проекты в принципе так и не будут реализованы. Да, мы сейчас наверняка вновь услышим во всех новых прогнозах и стратегиях, что Россия все займет свою законную долю (15-20-25% на рынке СПГ). Пусть не к 2030 году, а к 2035-у или в крайнем случае к 2040-у. Справочно: к 2040 году рынок вырастет с текущих более чем 400 млн т до порядка 800 млн т, так что даже 20% – это выглядящие пока нереальными 160 млн т суммарного производства.

Пик СПГ

Особая проблема – возможный "пик газа" в целом и "пик СПГ" в частности. То есть пик спроса на ресурс, после чего выходить с новыми проектами будет сложнее — ведь они окажутся нужны только для компенсации падающего производства на старых заводах.

В таком случае откладывать стройки просто нельзя. Отчасти этим объясняется и переизбыток строящихся заводов СПГ в мире на данный момент. Все решили строить, потому что если не сейчас, то когда еще?

Конечно, будущее неопределенно. Есть возможности дополнительного спроса со стороны вычислительных мощностей, одновременно в некоторых регионах ВИЭ становятся уже сейчас дешевле газовой электрогенерации. Так или иначе, не исключен сценарий, что если суперпозитивных сигналов со стороны спроса не будет, то в 2030 году что-то построить еще будет можно, но сильно много – рискованно. Тем более, что и другие желающие останутся. Любопытно, что в таком раскладе (пусть это прозвучит несколько цинично) в каком-то смысле даже хорошо, что мы не вложились по полной в импортозамещение оборудования для крупнотоннажного СПГ.

Аммиак и производные

На этом фоне обращает на себя внимание серия недавних новостей, связанных с другим способом экспортной монетизации газовых запасов – производство не СПГ, а аммиака и его производных.

Новость №1. В Воркуте к 2031 году планируют построить газохимический комплекс (аммиак, карбамид, селитра) с экспортом продукции по Северному морскому пути.

Новость №2. "Новатэк" все же решил выпускать именно аммиак и карбамид на проекте "Обский ГХК". Ранее он рассматривался в двух вариантах: как проект "Обский СПГ", так и "Обский ГХК", вот только аммиак тогда должен был быть "голубой", углеродно нейтральный, с улавливанием углекислого газа. Сейчас эта опция очевидно уже неактуальна.

Новость №3. "Газпром" оценивает монетизацию через газохимию запасов Тамбейского месторождения.

Наконец, новость №4, которая в каком-то смысле объединяет три предыдущие. Совет Федерации утвердил законопроект, по которому обнуляется НДПИ на природный газ для производства аммиака и водорода во всей арктической зоне (ранее такая льгота была только для месторождений на Ямале и Гыдане).

Есть все основания предполагать, что постепенно рассматривается новый подход – монетизация запасов газа через аммиак, а не СПГ. Здесь есть и плюсы, и минусы.

Сначала о плюсах. Во-первых, аммиак сложнее обложить санкциями. Все-таки это удобрение, а значит – часть глобальной продовольственной безопасности. Во-вторых, транспортировка аммиака проще, чем СПГ. Если производить из него карбамид (мочевину), что технически несложно, то получим вообще сыпучий груз. Всем этим, вместо ожидаемого ранее СПГ, можно якорно загрузить Севморпуть – задача, которая поставлена давно, но решается небыстро.

В-третьих, напомним, что аммиак и водород неспроста во всех проектах, да и в законах, ходят вместе. Получать одно из другого совсем несложно. И если водородная энергетика все же начнет развиваться, то аммиак здесь является одной из форм транспортировки (или даже использования) водорода.

Риски 

Рисков у этого подхода (производство аммиака и его производных вместо СПГ) тоже достаточно. Хотя у многих наблюдателей есть, на наш взгляд, несколько иррациональная любовь к производству продуктов переработки, было бы неправильно думать, что производство аммиака даст большую прибыль по сравнению с СПГ. Здесь есть свои риски — в том числе со стороны спроса, прогнозы которого скорее даже консервативней, чем прогнозы спроса на сжиженный природный газ. А с точки зрения технологий производства и наличия российского оборудования проблемы скорее те же, что и в секторе СПГ.

Подытожим. Ко всем оптимистичным прогнозам по развитию российского рынка сжиженного природного газа приходится относиться очень критически. По крайней мере до тех пор, пока не решен вопрос реализации газа с "Арктик СПГ 2". А еще остаются известные проблемы с газовозами. Да и сами модули для строящихся сейчас заводов преимущественно импортировались.

Решением проблемы зависимости от иностранного оборудования могло бы стать развитие среднетоннажных заводов по производству СПГ (в экспортном варианте, как группа из среднетоннажных линий). В этом сегменте компетенции у нас выше, чем в крупнотоннажном производстве. Также не помешала бы дальнейшая либерализация экспорта.

Крупные компании упорно и по не до конца понятным причинам остаются привержены крупнотоннажным проектам, несмотря на то что доля локализации оборудования здесь оставляет желать лучшего. Объяснить возможные санкции на СПГ совсем небольших частных российских компаний Соединенным Штатам было бы сложнее.

Так или иначе, сейчас в планах экспортной монетизации газовых запасов сжиженный природный газ может оказаться частично заменен на аммиак, особенно в арктической зоне. Этот подход, конечно, совсем не панацея – рисков здесь много. Тем не менее, мы видим, что в последнее время началось обсуждение сразу нескольких подобных проектов. Следим дальше.