Несколько удивительно, что казахстанские политики говорят о том, что для республики будет рациональным решение о строительстве второй и третьей АЭС консорциумом во главе одной из государственных атомных корпораций Китая. Мне кажется, стоит проанализировать, что это может значить для "Росатома" и для России. Разумеется, в том гипотетическом случае, если устные инициативы превратятся в обязывающие документы.
Три, а не одна
В течение летних месяцев этого года политики Казахстана разных уровней неоднократно озвучивали намерения, которые, однако, судя по открытым источникам, еще не превратились в какие-либо документы. Но не принимать во внимание проявляемое желание выйти на строительство не одной, а трех атомных электростанций нельзя сразу по нескольким причинам. Заказы такого масштаба, когда о ренессансе атомной энергетики говорят много, но делают мало – редчайшее событие. Четыре совместных предприятия добывающего дивизиона "Росатома" на сегодняшний день обеспечивают природным ураном все зарубежные АЭС нашей корпорации, что делает отношения с "Казатомпромом" стратегическим направлением, требующим дальнейшего развития.
Помимо добычных проектов у "Росатома" и Казахстана есть еще целый ряд направлений совместной работы: Институт ядерной физики Казахстана и его исследовательские реакторы были частью программы разработки толерантного топлива, идут научно-исследовательские работы, связанные с окончательным выводом из эксплуатации и предстоящим демонтажом реактора БН-350 в Актау, есть совместные проекты в ядерной медицине. И наш действительно флагманский совместный с Казахстаном и МАГАТЭ проект "Банк низкообогащенного урана" базируется на Ульбинском металлургическом заводе.
На мой взгляд, это говорит о потенциально возможном ренессансе отечественного атомного проекта в некогда привычных масштабах – 80 лет назад была основана организация с официальным названием "Спецкомитет при ГКО СССР". Об этой аббревиатуре стоит серьезно задуматься.
Движением в этом направлении следует считать и открытие филиала нашего головного ядерного вуза МИФИ в Казахстане (на базе Национального университета в Алма-Ате), которое состоялось осенью 2022 года. Кстати, это уже не первый, а второй зарубежный филиал МИФИ – первый открыл двери в свои аудитории будущим студентам в Ташкенте, на площадке Института ядерной физики АН Узбекистана 3 сентября 2019 года.
Есть все основания полагать, что следующими шагами в регионе для "Росатома" могут стать проекты АЭС малой мощности в Киргизии, но это, как говорится, совсем другая история.
Будет ли участником CNNC
Именно "Росатом" возглавит консорциум компаний, которым предстоит строить АЭС в Казахстане, близ озера Балхаш. Правда, состав консорциума так и не определен никакими документами, сейчас остается только "историческая память" о том, что участниками тендера на строительство в его финальной стадии были, кроме "Росатома", китайская государственная корпорация CNCC и государственные компании EDF (Франция) и KNHP, Korea Hydro & Nuclear Power (Южная Корея). Будет ли участником консорциума CNNC?
На мой взгляд, вероятность этого составляет 99%: сотрудничество с "Росатомом" у этой корпорации началось в 1997 году, когда CNNC через свою дочернюю структуру стала заказчиком строительства первого и второго блоков АЭС "Тяньвань" на базе реакторов ВВЭР-1000 проект 491 (разработан специально для сейсмически опасных регионов, впервые реализована "ловушка расплава").
Больше того, именно для CNNC "Росатом" с 2019 года строит четыре блока уже с ВВЭР-1200 на той же АЭС "Тяньвань" и на АЭС "Сюйдайпу", при этом российская и китайская компания продолжают отлично зарекомендовавший себя подход: "Росатом" отвечает за "ядерный остров", CNNC – за турбинный зал.
При строительстве 3 и 4 блоков АЭС "Тяньвань" сроки вводов в эксплуатацию были "сдвинуты влево" на четыре месяца без изменения сметной стоимости – редчайший случай в атомной энергетике XXI веке, а при строительстве АЭС за рубежом и вовсе уникальный.
У CNNC солидный стаж совместной работы с "Росатомом" и достаточно глубокие знания об "электроэнергетической" составляющей наших технологий. При этом технологии "ядерного острова" были и остаются российским ноу-хау, которые никому не передаются. В этом существенное отличие от того опыта, который наработан за последние вот уже более трех десятилетий при сотрудничестве с канадскими, французскими и американским атомными компаниями, которые охотно шли на передачу технологий.
Проявляет ли CNNC интерес к Казахстану? Безусловно, причем весьма серьезный. Единственная ли это китайская атомная корпорация на территории среднеазиатской республики со своими интересами – нет, далеко не одна.
Нельзя забывать, что флагманский проект китайского атомного реакторостроения, Hualong-1 (HPR-1100) в исполнении CNNC – это еще и реактор HPR-1000 (Hualong-1) в исполнении другой атомной корпорации Китая – CGN (см. “Росатом“ и тайна китайских двойников). Полагать, что участие в проектах второй и третьей АЭС примет именно СNNC, без участия CGN, причин нет.
Уран и ТВС
КНР также участвует в добычных проектах на территории Казахстана. Урана Китаю, ведущему масштабнейшее строительство АЭС на своей территории, требуется с каждым годом все больше.
С китайским участием у Казахстана сразу пять добычных проектов на следующих месторождениях (при сохранении в каждом из них контрольного пакета в 51% акций у "Казатомпрома"): Семизбай-U — CGN 49% (одноименное месторождение); КТК – Orano 49%, но с участием китайской CIC (месторождение Тоткудук); "Акбастау" — CGN 49% (месторождение Южный Инкай); "Орталык" — CITIC Group 49% (месторождение Центральный Мынкудук) и АППАК – CNNC 49% (месторождение Западный Мынкудук).
Как видим, среди китайских участников не только две атомных корпорации, но и, если без лишних сантиментов – прямое присутствие центрального правительства КНР. China Investment Corporation (CIC) – это суверенный фонд благосостояния Китая, а CITIC Group – старейшая и крупнейшая государственная конгломерация КНР, напрямую подчиненная Госсовету.
Еще одна часть "китайской мозаики в Казахстане" – действующее с 2013 года СП "Ульба ТВС", которое на базе Ульбинского металлургического завода производит тепловыделяющие сборки (ТВС) западного дизайна (квадратного сечения). Участник со стороны Китая с 49% акций – China Zhongyuan Engineering Corporation (CZEC).
В декабре 2021 года "Ульба ТВС" достиг новой проектной мощности в 400 тонн ТВС в год – объема, которого хватает на полную загрузку почти трех реакторов мегаваттного класса.
Полагаю, что изучение "китайской атомной мозаики" необходимо продолжить. Ситуация кажется запутанной, но это только подстегивает интерес к дальнейшему анализу, цель которого – понять государственную политику Китая в его атомной отрасли, как она выглядит в случае Казахстана, и как они сочетаются или расходятся с интересами России.