Поудобнее сесть на трубу

Фото: www.transneft.ru

Выражение "сидеть на трубе" еще в 90-е годы перекочевало из детского стишка в народный и публицистический жаргон и превратилось в символ "сладкой жизни". Почему-то считалось, что "на трубе сидят" все отечественные нефтяные компании, зарабатывающие невиданные деньги на перекачке своей нефти. Хотя на самом деле сидит только одна – "Транснефть", превратившаяся в фактического монополиста в области магистральной транспортировки "черного золота". Причем она ревниво оберегает свою вотчину, заранее отгоняет всех, рискнувших приблизиться "к трубе", а заодно стремится поудобнее на ней усесться. Именно этой цели, судя по всему, служит и новый законопроект, принятие которого сейчас активно лоббирует компания.

Со второй попытки

Идея принятия нового закона "О магистральном трубопроводном транспорте нефти и нефтепродуктов" возникла еще в 2015 году, когда президент "Транснефти" Николай Токарев обратился в президенту РФ Владимиру Путину с просьбой об обеспечении нормативного регулирования в данной сфере. Цели ставились вполне благие – повысить антитеррористическую и промышленную безопасность трубопроводов, в том числе в связи с многочисленными фактами нарушения физическими и юридическими лицами охранных зон. Иными словами, новый нормативный акт якобы был нужен для борьбы с незаконными врезками. Не маловато ли для целого федерального закона? Может быть, "Транснефти" просто стоило бы побольше средств тратить на проведение охранных мероприятий? Или актуальный тезис об обеспечении безопасности использовался в качестве троянского коня, чтобы пропихнуть более важные для компании изменения в законодательство?

Как бы то ни было, президент РФ поручил подготовить новый законопроект, что и было сделано к 2017 году. В процессе работы над новым документом доски на троянском коне стали трещать, из-под них стали видны внутренности – подлинные цели и задачи инициаторов законопроекта, о чем мы дальше еще поговорим. Эксперты отмечали несовершенство проекта нового законодательного акта, в частности его не поддержал Андрей Белоусов, тогда занимавший должность помощника президента РФ. В результате Минэнерго приняло решение отказаться от разработки самостоятельного закона по транспортировке нефти и сосредоточиться на подготовке законопроекта, регулирующего отношения в нефтяной отрасли в целом. Но в 2020 году, на фоне пандемии коронавируса, Минэнерго сочло несвоевременным очередное вмешательство в деятельность нефтяной отрасли, и разработка и этого проекта была свернута.

Пандемия пошла на спад, а аппетиты "Транснефти" сохранились. Видимо, не без использования лоббистских возможностей "Транснефти" в июне нынешнего года было дано новое поручение президента РФ о завершении разработки законопроекта "О магистральном трубопроводном транспорте нефти и нефтепродуктов". Минэнерго должно было выполнить это поручение до 20 ноября. За основу был взят текст, написанный еще в 2018–2019 годах, в него были внесены незначительные дополнения и изменения.

Иными словами, в документе по-прежнему ярко просматривались интересы лишь одного игрока – "Транснефти", о чем российские нефтедобывающие компании сообщали в своих замечаниях на законопроект.

Попытка прийти к какому-либо компромиссу была предпринята в ходе совещания у заместителя председателя Правительства Александра Новака, состоявшегося 9 ноября. И в общем-то участниками совещания был задан вполне справедливый вопрос: а что должен регулировать новый законопроект – деятельность конкретно "Транснефти" или всей отрасли трубопроводного транспорта в целом? Переведя с официального на бытовой язык, можно сформулировать этот вопрос так: нужен ли новый закон для того, чтобы жизнь "Транснефти" стала еще слаще, или же мы должны решать действительно существующие проблемы отрасли (которые, кстати, отчасти порождены самой "Транснефтью")? Ответить на этот риторический (но необходимый) вопрос предстоит Администрации президента РФ.

Защитить "феодальный надел"

Итак, в чем же заключаются подводные камни нового законопроекта? Прежде всего, он призван стать той "окончательной бумажкой" (по выражению профессора Преображенского), при наличии которой никто бы не мог покуситься на монопольное право "Транснефти" распоряжаться системой магистральных трубопроводов.

Согласно данному проекту, права собственности на нее закрепляются за оператором (читай – "Транснефтью"). При этом трубопроводы, находящиеся в распоряжении нефтедобывающих компаний, объявляются "не магистральными" и остаются во владении ВИНК. Такой вот юридический казус, когда классификация объектов происходит не по технологическим критериям, а по корпоративной принадлежности.

Ладно, у ВИНК не собираются отнимать уже имеющиеся у них трубопроводы, и на том спасибо. Но вот что будет дальше? Любой трубопровод, построенный нефтяниками, будет априори считаться "не магистральным" и оставаться в их владении? Или "Транснефть" (или кто-то еще) будет на свое усмотрение определять, магистраль это или нет, и в зависимости от своих настроений и аппетитов забирать трубу себе или оставлять нефтяникам? Ведь в действующей сейчас нормативной базе единого определения термина "магистральный трубопровод" не существует.

Такая юридическая неразбериха ведет к росту технологических рисков, минимизация которых изначально ставилась главной задачей законопроекта (тот самый троянский конь). Ведь если класс объекта определяется исходя не из четко определенных технологических параметров, а из коммерческих интересов отдельно взятой монополии, это ведет к снижению уровня пожарной безопасности, росту экологических и промышленных угроз.

Ну допустим, в конце концов с определением "магистрального трубопровода" разберутся в подзаконных актах. Что это будет означать? Де-факто новый закон введет в стране монополию на транспортировку нефти за пределами промыслов. А с чего это вдруг? Ведь уже приняты и действуют закон "О естественных монополиях" и указ президента РФ "Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции". А они как раз предполагают развитие конкурентных отношений в том числе и в сфере магистральной перекачки нефти. Закон, принятый позднее, превалирует над более ранними нормативными актами. То есть практически тихой сапой вводится монополия в одной из ключевых сфер отечественной экономики.

И момент для этого выбран просто "прекрасный". Сегодня ключевой задачей российской нефтяной отрасли является переориентация потоков углеводородного сырья на новые рынки, в первую очередь на Восток. А это, в свою очередь, предполагает создание новых трубопроводных систем. На самом высоком уровне неоднократно подчеркивалось, что главная роль в процессе преодоления санкционного давления отводится именно бизнесу, предпринимательской инициативе. Это отмечал и президент Владимир Путин в ходе совещания о мерах социально-экономической поддержки регионов. И вот теперь нефтяные компании пытаются искусственно отстранить от участия в развитии системы магистральных нефтепроводов. "Транснефть" настолько уверена в своих силах, что готова взять на себя вопросы диверсификации трубопроводного экспорта? Или корпоративные интересы выше государственных и защищать свой "феодальный надел" важнее, чем совместными усилиями решать важнейшую общенациональную задачу?

Повелительница тарифов

Понятно, что "Транснефть" делает это не со зла, а, видимо, "корысти ради". Ей важно сохранить и приумножить свои доходы в столь непростое время. И закрепление монопольного положения – важнейший механизм достижения данной цели. Ведь привилегия монополиста – установление тарифов. Фактически новый законопроект расширяет полномочия "Транснефти" в этой сфере. В нем предлагаются новые принципы и правила установления тарифов и обеспечения недискриминационного доступа к услугам по транспортировке.

В частности, законопроект предусматривает возможность заключения договоров с "Транснефтью" на невыгодных для нефтяных компаний условиях, а также дополнительные основания для увеличения транспортного тарифа без согласования с ФАС России. Допускается также право взимать плату за не оказанные услуги по транспортировке сырья…

Например, "Транснефть", согласно проекту, сможет увеличить тариф за счет надбавки в размере затрат, необходимых на строительство или реконструкцию трубопроводов. Безусловно, создание новых магистралей – дело важное и нужное. Однако такая надбавка может быть "перекрестной", то есть взиматься за транспортировку по одному маршруту, но формировать источник для строительства или расширения трубопровода на другом направлении. Получается, что самим строить новые трубопроводы нефтяникам не дозволяется, но они обязаны финансировать сооружение магистралей "Транснефти" там, где она сочтет нужным, и в том объеме, который она "назначит".

Кроме того, подобное "перекрестное субсидирование" создает предпосылки для получения дополнительных преимуществ отдельными компаниями за счет других (на усмотрение "Транснефти") и снижает прозрачность тарифообразования. В итоге принятие законопроекта привело бы к увеличению расходов и сокращению прибыли нефтяных компаний. Как следствие, снизятся их возможности инвестирования в новые проекты по добыче и переработке углеводородного сырья. Одновременно уменьшатся налоговые поступления в бюджеты всех уровней и дивидендные выплаты компаний с государственным участием.

Таким образом, перечисленные пассажи нового законопроекта входят в противоречие с действующим регулированием и ведут к усилению роли транспортной монополии на рынке. Фактически "Транснефть" претендует на то, чтобы подменить государство в вопросах регулирования транспортировки нефти. И непонятно, на каких основаниях. Ведь регулирование рынка и обеспечение недискриминационных условий для всех его игроков – неотъемлемая прерогатива государственных органов. А в условиях новых геополитических вызовов такая несвоевременная попытка "Транснефти" любой ценой отстоять свои корпоративные интересы может дорого стоить всей отрасли и стране в целом.