Наступая на те же грабли
Не пора ли России создавать стратегический нефтяной резерв?
В условиях нарастающих санкционных ограничений Россия рискует снизить в этом году экспорт нефти на 1,5–-2 млн барр/сут. (75–-100 млн тонн в год). Безусловно, будут прилагаться усилия по перенаправлению поставок, поиску новых покупателей, но полностью переориентировать такой объем экспорта у России вряд ли получится. А это неизбежно приведет к существенному сокращению добычи нефти в стране.
Для чего нужен резерв?
Напомним, что Россия уже проходила через такую ситуацию в мае 2020 года, когда в рамках соглашения ОПЕК+ она взяла на себя обязательства по снижению добычи на 1,9 млн барр/сут., но только в мае–-июне (с дальнейшим постепенным восстановлением производства). Тем не менее, по итогам 2020 года добыча нефти в России сократилась на 48 млн тонн (с 561 до 513 млн тонн). Более того, даже до событий на Украине мы испытывали проблемы с восстановлением добычи из-за того, что ряд скважин, остановленных в 2020 году, было технологически невозможно снова запустить (главным образом, из-за их полного заводнения в период простоя).
И сегодня мы снова рискуем наступить на те же грабли, вынужденно ограничивая добычу нефти в стране, теперь уже из-за санкций. В этой связи мы полагаем целесообразным вновь вернуться к идее создания в стране стратегического нефтяного резерва в стране, который бы мог позволить России (как в 2020 году, так и сейчас) минимизировать потери отрасли от перебоев с поставками на внешние рынки.
Хранение нефти широко развито во всем мире. Текущая вместимость построенных хранилищ сырой нефти в мире (включая стратегические резервы) составляет около 651 297 тыс. куб. м, а общее количество хранилищ – 696 шт.
Емкость действующих нефтехранилищ в России – более чем в 20 раз меньше, чем в США (см. рис. 1), и уступает даже Саудовской Аравии, которая, казалось бы, не должна нуждаться в системе хранения нефти, учитывая ее лидерство в мировом экспорте данного энергоресурса.
Изначально хранилища нефти создавались в странах-импортерах для защиты от возможных перебоев с поставками. С такими проблемами они столкнулись еще в конце 1970-х годов, когда страны ОПЕК вводили односторонние эмбарго на поставки нефти в страны Запада. После этого государства ОЭСР создали систему стратегического нефтяного резерва, призванную обеспечить бесперебойное функционирование их экономик в течение 30 дней в условиях полной автономии от внешних поставок нефти.
В декабре 2021 года стратегические нефтяные резервы стран ОЭСР содержали около 1,17 млрд барр. нефти. Этого достаточно для обеспечения снабжения экономик этих стран в течение 33 дней.
Однако в последние десятилетия созданием стратегических нефтяных резервов озаботились и другие страны, в первую очередь Китай, который за 20 лет создал сопоставимую по масштабам с США систему хранения нефти, а также Саудовская Аравия. Причем последняя успешно использовала свои стратегические нефтяные резервы для оперативного увеличения продаж своего сырья в острый период ценовой войны на мировом нефтяном рынке в апреле 2020 года.
Технологии и экономика
Хранение нефти, в основном, осуществляется в надземных и подземных хранилищах. Подземные резервуары могут создаваться в искусственных кавернах, сооруженных на месторождениях каменной соли, а также в выработанных шахтах. Ввиду возможности создания единичного резервуара больших объемов, минимального использования земельных участков, приближающейся к нулю металлоемкости, а также практической неуязвимости от вражеской деятельности (так как резервуары находятся на глубине около 1000 м) создание подземных хранилищ в отложениях каменной соли является наиболее эффективным вариантом.
Подземные резервуары в отложениях каменной соли создаются путем выщелачивания (размыва) пресной водой через одну скважину (крайне редко через две) скважины.
В 2020 году Институт энергетики и финансов совместно с Российским газовым обществом предложил создать в России систему подземных хранилищ нефти (в кавернах соленосных бассейнов в Центральном и Северо-Кавказском федеральных округах, а также в Калининградской и Астраханской областях) общим объемом до 120 млн куб. м, что соответствует возможности хранения до 100 млн тонн нефти.
Сроки реализации первой очереди такого проекта (30 млн кубм. м с возможностью хранения до 25 млн тонн) составляют от трех до пяти лет при сравнительно скромных затратах на строительство в объеме до $1 млрд.
Капитальные затраты для создания подземных резервуаров по хранению нефти в большем объеме (60, 90 и 120 млн куб. м) в пяти подземных хранилищах составят ориентировочно от 140 до 216 млрд рублей, что соответствует удельным капитальным затратам от $5,4 до $3,8 за баррель хранимой нефти.
Много это или мало? Модель оценки выгод от создания подземных хранилищ нефти – это, по сути, страховая модель, где постоянные затраты на поддержку определенного уровня свободных мощностей для хранения обеспечивают защиту от негативных шоков нефтяного рынка (в части минимизации дополнительных затрат, связанных с остановкой добычи на действующем фонде скважин).
Дополнительная возможность монетизации использования подземных хранилищ нефти – это заработок на трейдинге. Например, продажа обязательств на поставку нефти в будущем при бэквордации на фьючерсном рынке с одновременной физической покупкой нефти на спотовом рынке по более низкой цене. Так, по оценке экспертов Колумбийского уУниверситета , ежегодный трейдинг 100 млн барр. из стратегических хранилищ в США позволяет полностью покрывать операционные расходы на хранение стратегического нефтяного резерва страны.
В 2020 году Минэнерго России отказалось от рассмотрения этой идеи, посчитав, что сроки ее реализации не позволяют решить проблему текущего момента, связанного с кризисом спроса из-за пандемии коронавируса. Но через два года ситуация повторилась, правда, по другим причинам, и мы снова оказались к ней не готовы…
Так может быть, сейчас самое время для принятия действительно стратегических решений, которые бы позволили существенно повысить долгосрочную гибкость российской нефтедобычи в быстроменяющихся внешних условиях?
