Мы продолжаем публикацию цикла статей доцента Финансового университета при Правительстве России Леонида Крутакова о становлении и кризисе актуальной модели мировой экономики под общим названием "Нефтяной Рубикон".
В какой момент нефть превратилась в "черное золото" и что это означало для всей мировой экономики? Почему вдруг в 1986 году Саудовская Аравия резко нарастила свою добычу, обвалив мировые нефтяные цены? Каким образом пертурбации на нефтяном рынке запустили механизм банкротства глобальной экономики?
Отмена золотого фиксинга доллара и переход к системе "плавающих" валютных курсов в 1973 году создали принципиально новую модель мировой экономики. Настала так называемая эпоха "нефтедоллара". Нефть заменила золото в качестве якорного актива, что в итоге привело к изменению системы расчетов (учет и планирование), аналоговые цепочки стоимости (товары) уступили место виртуальным (деривативы).
"Черное золото"
Замена золотого содержания доллара на нефть установила между ними ценовую зависимость по принципу сообщающихся сосудов. Рост процентной ставки ФРС США приводил к падению цен на нефть, и наоборот. "Нефтедоллар" стал финансовым каркасом мировой экономики, а нефть превратилась в источник глобального платежного дефицита (сорбент долларовой инфляции).
Как эквивалент мировой стоимости нефть идеально соответствовала кредитной модели. Объем золота ограничен физически (эмиссионный тормоз) и напрямую связан с прошлым (сбережения). Там, где золото диагностирует инфляцию, нефть показывает рост мирового ВВП.
Нефть – точка старта цепочки создания мировой стоимости, нефтяной рынок – матрица глобального рынка. Растет мировая экономика – растет потребление нефти, и наоборот. Нефть имеет свой, не связанный с финансовой системой доступ к доходам будущего – кредитный демпфер (подробней об этом ниже).
До перевода ценового механизма рынка на фьючерс доллар сохранял товарное содержание, а модель – контуры классической экономики. Труд оставался источником стоимости, а значит, прибыли, сбережений и инвестиций (источник роста). В 1986 году доллар лишили товарного содержания. С глобального кредита (механизм консолидации мировых ресурсов под общую стратегию роста) сняли формальные ограничения, остались неформальные – амбиции кредитора.
Кредит (объем обязательств) стал быстро расти, расширяя зону ответственности кредитора. Процесс интроспективен: рост обязательств требует увеличения полномочий (амбиции), а рост полномочий расширяет зону ответственности (обязательства). Системный подход к будущему заменили дифференциальным. Об экономической реальности мы стали судить по ее биржевому отображению.
Модель открыла колоссальные возможности роста (инвестиционная мобильность, оборачиваемость капитала, скорость и комплексность принятия решений), породив при этом колоссальные риски. Главный – десоциализация и унификация (обособление от реальности). В незамутненном виде модель была явлена нам в 2008 году, но до сих пор должным образом не отрефлексирована обществом (воспринимается как данность).
Аттракцион всемирной щедрости
В 1986 году нефть рухнула так же стремительно, как в 2008 и 2014 годах. У обвала есть рыночное объяснение. Эр-Рияд резко (за четыре месяца) в обход квот ОПЕК поднял добычу в среднемесячном измерении с 3,9 до 6,2 млн барр/сут (в моменте Saudi Aramco добывала по 10 млн барр/сут). Ранее Эр-Рияд снизил добычу с 10,3 до 2,4 млн барр/сут, но делал он это медленно и поступательно – в течение пяти лет.
В 1986 году шло целевое давление на рынок. Saudi Aramco заключала экспортные сделки netback, гарантируя переработчику прибыль в $2 на баррель, независимо от цен на бензин. Импортеры демпинговали, наращивая закупки. АЗС США устраивали дни бесплатного бензина для привлечения клиентов. Издержки благородно брал на себя Эр-Рияд. Цены рухнули с $32 до $10/барр, временами опускаясь до $6.
Рыночное объяснение феномена 1986 года выглядит убедительно, если оставаться в рамках системной логики (товарный фетишизм). Но стоит ступить в сторону мотиваций, как появляются вопросы, ответы на которые рынок дать не может. Например, каким законом рынка продиктован масштабный демпинг Эр-Рияда? Какой смысл (выгода) стране-экспортеру нефти рушить цены в пять раз? Зачем конечный ресурс ("черное золото") продавать больше и дешевле, если можно меньше и дороже?
Товарная логика предлагает ответ: Эр-Рияд хотел увеличить свою долю рынка. Часть экспертов эту логику принимает, но на рынке нефти она не работает (по факту доля Эр-Рияда упала).
Нефтяной демпфер
Нефть – особый товар, у нее нет себестоимости, есть только операционные затраты, основная часть которых формируется на стадии разведки месторождения и его "обвязки" (вышки, трубы, дороги). Цена нефти – такой же фетиш, как и цена золота.
Когда добыча налажена, цена нефти влияет только на срок окупаемости вложенных средств. Демпингуя на нефтяном рынке, выиграть ничего нельзя. Даже если обрушить рынок, нарастить долю, а потом вернуть цены на прежний уровень, на рынок вернутся и прежние экспортеры.
Изменения возможны только в формах собственности, что часто и бывает причиной встрясок на нефтяном рынке (передел). Демпинг не рушит добычу других, он увеличивает срок возврата инвестиций всех экспортеров. По-разному, но всех без исключения (включая Саудовскую Аравию).
Это тот самый (независимый от финансовой системы) кредитный демпфер (доступ к доходам будущего), сделавший возможным использование нефти в роли всеобщего эквивалента и сорбента мировой инфляции.
Если месторождение маленькое и падение цен делает его нерентабельным (выносит срок окупаемости за пределы срока разработки), добычу не останавливают (инвестиции уже сделаны) – просто риски переносятся на вновь открываемые месторождения (пролонгация кредита).
Доступ к доходам будущего – главное условие устойчивости нефтяного бизнеса как на уровне конкретной компании, так и всей отрасли. Опережающий рост запасов по отношению к росту темпов добычи, по сути своей, является обеспечительной мерой под постоянно растущее кредитное плечо (рост рисков) – expected credit losses (согласно МСФО 9, резервы под ожидаемые кредитные убытки).
Чем ниже цена, тем ниже стоимость запасов (обеспечение кредита), тем выше риск банкротства и тем выше запрос на прирост запасов.
Говоря о нефти, мы говорим о глобальном кредите и банкротстве механизма мировой экономики. Замедление роста запасов нефти без роста цен на нефть поднимает "цену страха" (исполнительская дисциплина) – требует роста полномочий кредитора (внеэкономическое принуждение).
В 1984 году нефтяной кредит закрылся – объем мировой добычи превысил вновь разведанные запасы. Разрыв с тех пор растет. Модель вышла за прогнозный горизонт (надуманность и неоправданность принимаемых решений). Локально (Россия, Канада, Иран, Венесуэла) кредит еще обеспечен (запасы растут быстрее добычи), но на глобальном уровне expected credit losses превышают резервы.
Мировая экономика вступила в стадию дефолта. С 1984 года все действия мирового финансового регулятора, включая бессрочное количественное смягчение ("вертолетные деньги"), были направлены на отсрочку глобального банкротства…