Как не продырявить "спасательный круг"

Нефтегазовый сектор России обеспечивает максимальный приток налогов в бюджет РФ. При этом снижение экспорта российских нефти и газа на фоне санкционного давления, уменьшение объемов переработки углеводородного сырья могут в будущем оказать негативное влияние на размер финансовых поступлений от НГК. Как минимизировать эти риски?

Разрушение стандартной корреляции

Следует отметить, что бюджетные доходы от нефтегазового сектора напрямую коррелируют с изменением цен на нефть и курсом национальной валюты. Как представлено на рис. 1, курс рубля к доллару и цена на нефть сорта Urals имеют разнонаправленную динамику. То есть при падении цен на нефть рубль дешевел по отношению к американской валюте, и наоборот. Это позволяло бюджету при неблагоприятной конъюнктуре нефтяного рынка компенсировать сокращение потока нефтедолларов за счет девальвации рубля. Иными словами, размер поступлений, выраженный в рублях, оставался примерно на прежнем уровне.

Вместе с тем доля нефтегазовых доходов бюджета сократилась с 39% в 2019 году до 28% в 2020 году, что было связано с падением мирового спроса и цен на углеводороды на фоне распространения коронавирусной инфекции. Однако сейчас мы наблюдаем противоположную тенденцию: за январь – май 2022 года доля нефтегазовых доходов составила 47% от совокупных бюджетных поступлений России (см. рис. 2).

Средняя цена российской нефти марки Urals в 2021 году составила $69,0/барр, что на 65% выше уровня 2020 года ($41,7/барр). При этом размер нефтегазовых доходов бюджета возрос с 5235 млрд рублей в 2020-м до 9057 млрд рублей в 2021 году, или на 73%.

В последние три месяца мы наблюдаем тенденцию к укреплению курса национальной валюты. Как отмечалось выше, повышение цен на нефть (которое наблюдается и сейчас) и ранее приводило к укреплению рубля, но теперь эта тенденция вышла за рамки стандартной корреляции и определяется уже совсем другими факторами. Это приводит к некоторому сокращению поступлений рублевых доходов в бюджет (в частности, нефтегазовых) и к уменьшению рублевой выручки экспортеров, которые в соответствии с директивой Минфина обязаны конвертировать 80% своей выручки в рубли.

Сколько платят и как считают

Рассмотрим теперь структуру нефтегазовых доходов российского бюджета и ее динамику. С 2018 года по май 2022-го произошло существенное изменение долей различных налогов и пошлин, связанных с обложением нефти, газа и нефтепродуктов:

• доля НДПИ выросла с 67% в 2018 году до 85% в 2022 году;
• доля НДД увеличилась с символического показателя в 1% в 2019 году до 18% в 2022 году;
• доля таможенных пошлин сократилась с 33% в 2018 году до 25% в 2022-м.

При этом выпадающие доходы бюджета за счет обратного акциза, предоставляемого нефтеперерабатывающим и нефтехимическим предприятиям, демпфера и инвестиционной составляющей возросли с –5% в 2019 году до –28% в 2022 году (см. рис. 3).

Следует также отметить, что нефтегазовая отрасль является крупнейшим плательщиком налога на прибыль, НДС, социальных налогов, которые не учитываются Минфином в составе нефтегазовых доходов. К примеру, согласно годовому отчету ПАО "НК "Роснефть" за 2021 год, страховые взносы, налог на имущество и налог на прибыль составили в совокупности 12% от общей суммы выплаченных компанией налогов.

Отсутствие консолидированной отчетности по объему так называемых расширенных нефтегазовых доходов (с учетом всех видов платежей) не дает возможности оценить реальное влияние НГК на бюджетные поступления страны и уровень налоговой нагрузки на отрасль.

Важно учесть еще один принципиальный момент. Как это ни парадоксально, базой для расчета российских нефтегазовых налогов являются зарубежные индикаторы цен на наши углеводороды на мировых рынках (с учетом курса национальной валюты). Мы ориентируемся на так называемые нетбэки, которые рассчитываются иностранными агентствами. По мнению автора, для стабилизации бюджетного наполнения необходимы изменения – следует ориентироваться не на нетбэки, подверженные изменениям конъюнктуры мирового рынка, а на внутренние цены.

Предложения по внесению изменений в порядок расчета нефтегазовых налогов детализированно представлены автором в многочисленных исследованиях.

Тяжелый фискальный пресс

Как уже упоминалось, на фоне роста мировых цен на нефть и газ, вызванного санкционным давлением на Россию и последующим выраженным дефицитом энергоресурсов в мире, доля нефтегазовых доходов в бюджете РФ увеличилась в январе – мае нынешнего года до 47%.

По сути именно нефтегазовый комплекс в тяжелый момент послужил надежным спасательным кругом, который не позволил утянуть Россию в пучину (рукотворного) экономического кризиса. Западные санкции не привели к подрыву финансового состояния нефтегазового комплекса и экономики России в целом, на что так рассчитывали недружественные нам государства.

Однако у этой медали есть и обратная сторона.  Высокая доля нефтегазовых доходов в российском бюджете – это следствие не только значительных объемов добычи и экспорта углеводородных ресурсов, но и непропорционально высокой фискальной нагрузки на НГК. Многочисленные исследования уже демонстрировали, что нефтегаз платит в бюджет гораздо больше налогов (не только в абсолютном, но и в относительном выражении), чем многие другие отрасли.

Если ранее это было обосновано необходимостью формирования "подушки безопасности" Фонда национального благосостояния, то после заморозки российских валютных резервов на счетах зарубежных банков действующая система извлечения сверхдоходов нефтегазовой отрасли по сути привела к сопоставимому снижению инвестиций в национальную экономику.

Ситуация усугубляется тем, что добывающие компании, обеспечивающие сырьем внутренний рынок, вынуждены платить налоги по формулам, ориентированным на экспортные цены. К тому же НДПИ, на который приходится основная часть фискальной нагрузки, уплачивается по факту добычи, а не реализации нефти. На разных уровнях поднимается вопрос о создании стратегического нефтяного запаса страны, размещенного в специальных подземных хранилищах. В этом случае сроки между моментом добычи и моментом реализации углеводородов существенно удлиняются, и НДПИ превращается в некую "долгосрочную фискальную предоплату" со стороны нефтегазовых компаний в адрес государства.

Отвязаться от западных рынков

В нынешних условиях представляется довольно спорным предпринятый в последние годы так называемый большой налоговый маневр в нефтегазовом комплексе. Напомним: его суть заключается в поэтапном обнулении таможенной пошлины на нефть и нефтепродукты при одновременном повышении НДПИ. Впрочем, впервые экспортные пошлины на нефть были отменены еще с 1 июля 1996 года, но затем, в 1999 году, восстановлены.

С одной стороны, поэтапное обнуление таможенной пошлины на нефть стимулирует ресурсный экспорт и осложняет функционирование отечественной нефтепереработки, так как стоимость сырья на внутреннем рынке будет выше экспортной на величину НДС (хотя и с учетом логистических издержек). С другой стороны, за обнулением таможенной пошлины на нефть последует и обнуление таможенной пошлины на нефтепродукты, что также повлияет на рост стоимости топлива.

Чтобы избежать подобной ситуации, была внедрена достаточно сложная система демпфера и обратного акциза. В 2021 году выплаты из бюджета в рамках данных механизмов составили 1239 млрд рублей, а только за 5 месяцев 2022 года – 1515 млрд рублей. То есть мы видим, что это довольно затратный инструмент, особенно в условиях общей экономической турбулентности. Не пора ли задуматься о внедрении иных подходов, позволяющих избежать транслирования последствий европейского энергетического кризиса на наш внутренний рынок и на размер нефтегазовых доходов?

Иными словами, сегодня необходима трансформация налоговой системы, которая позволила бы поддержать отечественные нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия в условиях новых внешних вызовов. В противном случае НГК рискует утратить свою важнейшую роль "стабилизирующего фактора экономики".

Новая стратегия для нефтяных сверхдоходов

В России консолидацию ренты от экспорта углеводородов осуществляет Фонд национального благосостояния. В 2021 году, согласно бюджетному правилу, цена отсечения составляла $43,3 за баррель нефти, в 2022 году – $44,2/барр. По состоянию на 31 марта 2022 года объем средств ФНБ составлял 13052 млрд рублей.

Однако после заморозки валютных активов ФНБ со 2 марта 2022 года действие бюджетного правила было временно приостановлено (на 2022 год). Теперь все нефтяные доходы сверх цены отсечения будут направляться в ФНБ не сразу. Прежде из них вычтут средства, требуемые для оплаты госдолга, исполнения обязательств государства и на иные цели. Кроме того, за счет этих поступлений могут профинансировать покрытие дефицита бюджета и приоритетные расходы – в частности, индексацию социальных выплат и пособий, выкуп гособлигаций и акций российских компаний. И лишь оставшиеся после этого суммы отправятся на счета ФНБ.

На примере заморозки средств ФНБ мы еще раз убедились в ненадежности международных финансовых институтов и осознали необходимость изменения стратегии размещения финансовых резервов России. Эти средства впредь должны направляться в первую очередь на развитие собственных производств и обеспечение импортозамещения.