Не самые дальновидные решения властей ЕС в области энергетики, а также климатические и геополитические изменения привели к тому, что Европа все больше вынуждена обращаться к программам энергосбережения. При этом звучат весьма жесткие заявления о грядущей зиме и предполагаемых мерах. Попробуем разобраться, способны ли программы по увеличению энергоэффективности помочь европейцам.
Европа не случайно педалирует вопрос энергетической безопасности – ее собственная обеспеченность энергоресурсами достаточно низка, особенно с учетом тех решений, которые были приняты во многих странах ЕС: закрытие сначала угольных шахт, а затем и электростанций, работающих на угле. А сейчас целый ряд европейских стран закрывает и атомные электростанции, снижая диверсифицированность источников энергии. Плюс в осенне-зимний период 2021 года возникли проблемы с возобновляемой энергетикой, на которую Европа сделала ставку. Из-за длительного штиля снизились поставки энергии с ветряков – 2021 год с точки зрения скорости ветра показал самые низкие характеристики за последние несколько десятков лет. Кстати, некоторые климатологи говорят, что различная скорость изменения температур в арктических и экваториальных регионах в ходе глобального изменения климата может вызывать снижение потоков ветра в некоторых регионах, и это долгосрочный тренд. Хотя, конечно, это не означает, что каждый год обязательно будет таким, но частота подобных явлений, уже получивших название "global stilling" ("глобальное успокоение"), будет возрастать.
ВИЭ независимости не принесли
Все это, разумеется, ухудшает ситуацию с обеспеченностью энергоресурсами. В связи с этим зависимость от импорта углеводородов в Европе сложилась достаточно высокая. Собственная обеспеченность энергоресурсами стран ЕС составляла в 2020 году в среднем только 42%. А новые солнечные и ветряные электростанции в Европе, несмотря на то что ввод их в строй идет очень быстро, пока еще не могут компенсировать вывод из эксплуатации более традиционных станций и тем более потребность в импортном топливе.
И если в предыдущие годы процесс замещения вновь вводимыми ВИЭ топливной энергетики шел постепенно и взвешенно, то сейчас сыграло важную роль обострение отношений с Россией, одним из главных поставщиков энергоносителей в ЕС, обеспечивавшей более 50% импорта угля, более 40% импорта газа и почти 30% импорта нефти в страны ЕС. Сократились поставки газа по "Северному потоку", вступило в действие угольное эмбарго в отношении РФ, из-за чего энергетическое положение Европы еще более осложнилось. ЕС пытается заместить эти объемы, но, пока не будет построено необходимое количество терминалов для приема сжиженного природного газа (что может занять несколько лет) или не будет найдено какое-то другое альтернативное решение, углеводороды будут дорогими. Даже когда будут построены терминалы, СПГ, скорее всего, все равно будет дороже, чем трубопроводный газ, хотя на более длительном временном горизонте СПГ и может начать выигрывать по цене.
Ни поесть, ни согреться
Поэтому неудивительно, что сейчас мы видим в ЕС резкий рост цен на топливо и энергию, начиная от бензина и "дизеля" на автозаправках и заканчивая электроэнергией, поступающей населению.
А оптовые цены на природный газ в Европе в последние дни вообще бьют все мыслимые рекорды – 22 августа стоимость 1 тыс. кубометров превышала $3000. При этом еще буквально три года назад ценник был в диапазоне $200–300.
Кстати, как раз этот рост и сказывается на чеках европейских потребителей электроэнергии, хотя пока и не в таком масштабе. В ряде стран Европы стоимость киловатт-часа на оптовом рынке превысила 0,6 евро – более 35 рублей. В Москве, для сравнения, цена уже для конечного потребителя составляет 5,5 рубля.
Причем сейчас летний сезон, и хотя из-за жары растет спрос на электроэнергию, используемую для охлаждения, кондиционирования, вентиляции и т. д., зимой спрос все равно будет значительно выше. Соответственно, вырастут и цены. Мэр Лондона Садик Хан 20 августа вообще написал в своем Twitter, что грядущей зимой миллионам британцев даже не придется выбирать между обогревом жилища и покупкой продуктов, так как они не смогут себе позволить ни того, ни другого. Причиной Хан назвал как раз рост цен на энергию и призвал британское правительство сдержать их.
Предел эффективности
Если говорить о всем мире, то, по оценкам британской BP, за счет роста населения и роста ВВП на душу населения спрос на энергию до 2050 года будет расти примерно на 2,5% в год. При этом потенциал среднегодового снижения потребления электричества за счет энергоэффективности составляет около 2%. Однако важный фактор, который нужно учитывать: Европа уже имеет достаточно высокий уровень энергоэффективности, и дальнейшее повышение этого уровня связано со все большими затратами.
Энергоемкость ВВП (потребление энергоресурсов по отношению к валовому внутреннему продукту) стран Евросоюза за 30 лет с 1990 по 2020 год сократилась уже на 30%. Это достаточно много. В России, кстати, примерно такой же показатель, но есть нюанс: в ЕС она сократилась с 0,12 до 0,08 тыс. т нефтяного эквивалента на $1000, а в России – с 0,3 до 0,2 тыс. т. Значительная часть этого эффекта в РФ достигнута за счет изменения структуры экономики, в частности роста сектора услуг. В Европе достигнут уровень, близкий к предельному, каждая дальнейшая тонна снижения удельного энергопотребления становится все дороже.
Согласно оценкам потенциального вклада в декарбонизацию для Европы, учитывающим различные факторы (переход на ВИЭ, расширение использования электроэнергии, энергоэффективность и другие), более или менее серьезную отдачу в части энергоэффективности даст лишь повышение энергоэффективности зданий. В промышленном секторе, например, с этим сложнее, так как инфраструктура проектировалась уже с высоким уровнем энергоэффективности, и все время внедряются новые технологии.
Летом жарко, зимой холодно
Существующий потенциал для увеличения энергоэффективности в Европе не решает проблему с энергообеспечением. Не случайно сейчас уже начинают говорить о достаточно жестких мерах, таких как снижение зимой и повышение летом нормативной температуры в общественных помещениях, что позволит сэкономить на отоплении и кондиционировании соответственно. Решение об этом уже принято.
Такие температурные стандарты ЕС могут показаться россиянину, мягко говоря, непривычными: рекомендуемая температура зимой не выше 19 градусов Цельсия, а летом не ниже 25 градусов. Кроме того, обсуждается и сокращение вечернего освещения в городах, сокращение объемов неоновой рекламы и т. д.
Это тоже меры по повышению энергоэффективности, но они принимаются уже не добровольно, а под давлением обстоятельств.
Решениями в данном случае может быть, во-первых, продолжение развития возобновляемой энергетики. Второй инструмент – развитие "зеленого" водорода. И третий – все тот же сжиженный природный газ. И хотя все это потребует времени и капиталовложений, включая строительство дополнительных портовых регазификационных мощностей, но движение в этих направлениях точно ускорится. Ну и наконец, есть четвертая альтернатива с самой быстрой реализацией – запуск вполне готового к работе "Северного потока – 2" и возврат на европейский рынок российского угля.
В любом случае складывающаяся ситуация на рынках энергоносителей еще подтолкнет развитие водородных технологий и ВИЭ и будет способствовать дальнейшему развитию в Европе распределенной генерации. Если цены на углеводороды продолжат расти и сохранятся на высоком уровне достаточное время для обоснованных инвестиционных решений, то уже не только крупная сетевая, но и малая распределенная возобновляемая генерация станет экономически оправданной даже без механизмов финансовой поддержки со стороны государства, а развитие производства "зеленого" водорода, получаемого электролизом из воды, на долгосрочном временном горизонте может еще снизить зависимость Европы от импорта энергоресурсов. Однако до этого еще пройдет определенный период времени, и этот период может оказаться для европейцев не самым простым.