Александр Баринов: «Зрелые месторождения – возможность для новых открытий»
«Славнефть-Мегионнефтегаз» эффективно работает с трудноизвлекаемыми запасами и восполняет ресурсную базу за счет зрелых месторождений
10 декабря исполнилось 95 лет со дня образования Ханты-Мансийского автономного округа. Его по праву называют энергетическим сердцем страны: в регионе добывается около 40% российской нефти.
Ключевая отрасль югорской экономики начала формироваться в 1960-х годах, и одним из знаковых событий было открытие Мегионского месторождения (1961). Сегодня оно по-прежнему в строю, как и другие активы «Славнефть-Мегионнефтегаза», введенные в промышленную разработку в эпоху освоения недр Среднего Приобья.
За счет чего удается не просто поддерживать добычу на зрелых активах, но и приращивать там запасы? Какие технологии используют на предприятии для повышения эффективности и безопасности производства и с чем связывают перспективы дальнейшего развития? Об этом в интервью порталу ИнфоТЭК рассказал генеральный директор «Славнефть-Мегионнефтегаза» Александр Баринов.
– Большинство месторождений, на которых сегодня работает «Мегионнефтегаз», были открыты десятки лет назад. Как в этих условиях предприятие восполняет ресурсную базу?
– Зрелый фонд – это возможность для развития. Работу на таких месторождениях я расцениваю как большую удачу, потому что здесь очень много участков, где еще можно бурить и находить дополнительные запасы.
И такие открытия у нас есть. Одно из ярких, которым мы гордимся, сделано на Луговом месторождении. Оно расположено недалеко от Мегиона и входит в наш старейший добывающий кластер. В начале 2025 года мы обнаружили там новую залежь с безводной нефтью и запустили скважину с дебитом 400 тонн в сутки, что гораздо выше среднестатистического уровня.
На балансе «Мегионнефтегаза» 740 млн тонн запасов – этого хватит для стабильной добычи еще на десятки лет
Такой результат получили за счет системной работы по доизучению старых активов с использованием новых технологий. Данные сейсморазведки, проведенной в разные годы с разным качеством, мы повторно интерпретируем с помощью современных инструментов, в том числе с элементами искусственного интеллекта. Выполняем дополнительные сейсморазведочные работы и геофизические исследования – опять же с применением новейших методов, с построением цифровых моделей.
Луговое – далеко не единственный пример, когда зрелый фонд получает вторую жизнь. Два года назад мы нашли перспективный объект на Ачимовском месторождении. А в прошлом году на Покамасовском открыли залежь с запасами свыше 20 млн тонн. Водонасыщенный пласт, где она расположена, считался неперспективным. Но наши специалисты по-новому интерпретировали данные, полученные еще в 1990-х, и появилась гипотеза, что нефть там все-таки есть. Провели разведочное бурение, доисследовали. В итоге запустили несколько скважин с очень хорошими показателями по добыче.
Еще я всегда привожу в пример Мегионское месторождение – то самое, с которого в 1961-м началась большая нефть Среднего Приобья. Мы до сих пор ведем там не только добычу, но и эксплуатационное бурение. Несколько станков сейчас бурят и на Ватинском месторождении, которое разрабатывается с 1971 года.
В целом же мы ежегодно восполняем ресурсную базу как минимум на тот объем, который добываем. Сегодня у нас на балансе 740 млн тонн запасов, и этого хватит для стабильной добычи еще на десятки лет.
– Но структура ресурсной базы в отрасли меняется. Сколько сейчас трудноизвлекаемых запасов (ТрИЗ) у «Мегионнефтегаза» и как вы с ними работаете?
– Доля трудноизвлекаемых запасов в нашем портфеле в 2022 году была 15%, сейчас – 27%, а к 2030-му, по прогнозам, увеличится до 40%. Примерно так же меняется соотношение и в добыче.
Да, сложность запасов растет, но и добывать мы их умеем. У «Мегионнефтегаза» наработаны очень большие компетенции именно по ТрИЗам. Мы активно разбуриваем доюрский комплекс как на зрелых, так и на новых месторождениях. Недавно запустили первую скважину для добычи из палеозойских отложений – это самая древняя нефть Западной Сибири, которая сформировалась 250–500 млн лет назад.
До определенного момента к этим запасам вообще никто не подступался из-за высокой сложности: глубина залегания – 3,5 км, проницаемость пород низкая, скважины получаются дорогие, при этом дебиты небольшие. И тем не менее мы в 2019 году нацелились на эту задачу. Получили лицензию на глубоко залегающие пласты Южно-Островного участка, провели огромную работу по доизучению и интерпретации данных, подобрали технологии заканчивания – и добились результата. В ближайшее время планируем построить там два куста скважин.
– Насколько значительны палеозойские запасы на месторождениях предприятия и как их разработка может повлиять на профиль добычи?
– Дело здесь не в объемах. У «Мегионнефтегаза» более 30 месторождений, и если мы на каждом будем находить даже небольшие резервы, будь то палеозой, ачимовка или любой другой горизонт, то глобально получим значительный эффект.
В целом же в работе с ТрИЗами очень важно взаимодействие бизнеса и государства. Недропользователи находят технологические возможности – в виде новых методов увеличения нефтеотдачи, способов заканчивания скважин, моделирования пластов и процессов бурения. А государство, понимая, что эти запасы менее дебитные и более затратные в вовлечении, предоставляет определенные преференции. Тем самым создается основа для рентабельной разработки даже тех запасов, которые ранее считались малоперспективными.
– Один из факторов, влияющих на рентабельность добычи, – стоимость скважин. Какие решения позволяют «Мегионнефтегазу» сокращать ее и в целом повышать эффективность бурения?
– Мы постоянно работаем над тем, чтобы скважины становились и технологичнее, и дешевле. Наращиваем скорость бурения и достигаем рекордных показателей. Среднюю продолжительность строительства скважины в прошлом году сократили на 5%, в этом – еще на 13%, до 24 суток. При этом мы не просто стремимся к достижению каких-то уровней, а ставим во главу угла безопасность людей.
Я бы выделил здесь несколько направлений. Одно из них – организационное. Очень активно используем инструменты «Технического предела», когда особым образом планируется строительство скважины и контролируется весь процесс. Мы заранее детально просчитываем, с какими нагрузками и скоростями должна идти каждая операция, а затем следим, чтобы работа шла именно по этому плану, и при малейших отклонениях сразу вносим коррективы.
Второе направление – технологическое. За последние годы мы вложили много сил и средств в модернизацию буровых установок: оснастили их системами верхнего привода, интегрировали модуль «Цифровая буровая». Программно-аппаратный комплекс берет на себя часть операций, которые раньше выполнялись вручную, оперативно обрабатывает большие массивы данных и помогает бурить быстрее и стабильнее.
Дополнительно пересматриваем конструкцию самих скважин. В этом году стали строить их по оптимизированному дизайну – от устья до забоя бурим долотом одного диаметра и потом спускаем одну колонну. Получается быстрее и безопаснее, ведь каждый дополнительный спуск и подъем бурильного инструмента – это не только время, но и риски.
Сотрудники «Мегионнефтегаза» разрабатывают технологические решения, важные для всей отрасли
Внедрению такого подхода предшествовала большая работа по проектированию, прохождению экспертиз. У оптимизированного дизайна есть определенные технологические особенности, но мы понимаем, как решить все эти вопросы, и часть уже решили. Какие-то элементы скважины стоят чуть дороже, чем при классической конструкции, но в целом она получается дешевле и можно раньше приступить к добыче. Сегодня по этой технологии строится половина скважин на наших месторождениях, и их доля будет расти.
Плюс, конечно, мы инвестируем в развитие команды, в раскрытие профессионального потенциала специалистов. В «Мегионнефтегазе» работают люди, способные не просто выполнять поставленные задачи, а менять к лучшему всю отрасль. Сотрудники нашего центра управления строительством скважин находят решения, которые можно смело тиражировать и за периметром компании. Своими наработками мы готовы делиться со всеми нефтяниками, в первую очередь в Югре, тем более что здесь есть площадки для обмена лучшими практиками. Все понимают, что делают общее дело, и мы чувствуем поддержку и взаимодействуем с теми, кто заинтересован в результате.
– Все большую роль в развитии отрасли играет цифровизация. Каковы основные достижения «Мегионнефтегаза» в этой сфере и на чем будет сфокусировано внимание в ближайшей перспективе?
– Мы прошли несколько этапов трансформации и сегодня работаем с помощью цифровых двойников месторождений. Я говорю не только о моделях отдельных пластов или объектов инфраструктуры, а о связанной модели всей производственной цепочки. Наличие цифровых двойников позволяет обеспечить большую вариативность и скорость принятия решений с учетом множества параметров. При изменении внешней конъюнктуры мы можем быстро пересобрать концепты разработки месторождений и программы бурения.
Специалисты «Мегионнефтегаза» используют современные цифровые инструменты для работы с «трудной» нефтью
Цифровая повестка «Мегионнефтегаза» обширна и нацелена на дальнейшее совершенствование как производственных, так и управленческих процессов. К примеру, на Западно-Усть-Балыкском месторождении испытываем уже «Цифровую буровую» версии 3.0. Система работает практически без участия бурильщика, весь контроль осуществляется дистанционно из Мегиона. И мы видим большой потенциал в применении этой технологии: ускорение может составить до 25%.
«Цифра», как я уже говорил, помогает оценивать ресурсный потенциал, уточнять строение пластов. Но сегодня в качестве перспективного направления я бы выделил в первую очередь развитие инструментов видеоаналитики и мониторинга. Это помогает и нам, и подрядчикам исключить множество рисков и работать безопаснее. Мы уже практически полностью внедрили видеоаналитику на транспорте и убедились в ее эффективности. Если, например, водитель засыпает во время поездки, система тут же его будит и отправляет сообщение в диспетчерский пункт – там сразу видят, что человеку нужен отдых. Не пристегнут ремень безопасности, водитель отвлекается от дороги – все это тоже фиксируется. Тем самым мы предотвращаем потенциально опасные ситуации. Теперь монтируем аналогичные системы на буровых установках.
– Александр Александрович, история «Мегионнефтегаза» неразрывно связана с историей Югры, с развитием ключевой для региона отрасли экономики. А как бы вы охарактеризовали сегодняшнюю роль предприятия и приоритеты дальнейшей работы?
– Задача всех предприятий отрасли, и «Мегионнефтегаза» в том числе, – обеспечивать необходимые объемы добычи даже в условиях волатильности цен на нефть и внешних ограничений. Для этого нужно повышать эффективность, искать прорывные решения, вовлекать новые запасы.
И я уверен, что «Мегионнефтегаз» с этой задачей справится. За 60 лет предприятие не раз доказывало свою гибкость, мобильность и умение эффективно работать в любых условиях. У нас высокопрофессиональная команда с колоссальным опытом и огромным потенциалом, которая держит руку на пульсе инноваций и постоянно расширяет свои компетенции. Сегодня «Мегионнефтегаз» – целостная система, где технологии и люди неразделимы. В этом наша сила и основа будущих успехов.
